Концерты в “Roundhouse” имели несомненный успех. Публика оказалась весьма восприимчивой, а группа была в ударе. В тесном контакте с маленькой аудиторией театральность Джима развернулась на полную мощь – больше, чем обычно. На каждом концерте публика требовала “бис”. Английская пресса напрочь забыла о выступавшей в той же программе группе “Jefferson Airplane”, посвящая почти все материалы только Королям кислотного рока Америки. Те десять тысяч человек, которым повезло увидеть концерты, рассказывали о них остальным. “Granada” должна была восполнить для них этот пробел. Популярность “Doors” достигла легендарных размеров после того, как они пробыли в городе всего неделю.

Моррисон познакомился с Англией, и было ясно, что молодые американцы победили. Потом они направились в Копенгаген, Франкфурт и в Амстердам.

Единственная реальная неприятность за всё время тура случилась в Амстердаме. Во Франкфурте Джиму подарили порцию гашиша размером примерно с полпальца, и, когда на следующий день “Doors” выходили из самолёта в Амстердаме и подходили к таможне, Билл Сиддонз спросил:

У кого-нибудь что-нибудь есть?

Джим сказал:

Да, у меня вот хэш.

Всё было ясно. Сиддонз сказал:

Ну так избавься от него.

Джим его прожевал и проглотил.

Несколько порций спиртного Джим выпил в самолёте, потом на ланче с организаторами шоу в Амстердаме он пропустил ещё несколько, а затем отправился исследовать знаменитый городской квартал красных фонарей.

Сиддонз обратился к одному из гастрольных менеджеров:

Иди с Джимом и обеспечь, чтобы он вовремя прибыл на концерт.

Джим продолжал пить весь день и начало вечера, а когда какой-то фан предложил ему ещё кусочек хэша, он немедленно проглотил и его. Около девяти часов гастрольный менеджер посадил его в такси.

“Doors” снова играли с “Airplane”, который выходил на сцену первым. Джим приехал за кулисы примерно в середине их выступления, и на середине хорошо знакомой ему песни “Airplane” он неожиданно появился на сцене, пытаясь петь, танцевать, кружась по сцене, пьяно прыгая.

Что именно произошло дальше – неясно: мнения свидетелей расходятся. Одни говорят, что Джим упал около кулис и его отнесли в раздевалку. Другие считают, что “Doors” помогли ему туда вернуться, а там он сел на скамейку около пианино в состоянии, близком к коматозному, голова падала на грудь, глаза были безжизненно закрыты – в то время, как все остальные спорили о том, что делать.

“Airplane” пришлось продлить своё выступление, а потом техникам обеих групп сказали тянуть время, размонтируя аппарат “Airplane” и устанавливая аппарат “Doors”. Потом было решено: Винс Тринор объявит, что Джим болен, но трое остальных “Doors” во что бы то ни стало хотели играть.

И скажи им, что те, кто хочет, могут немедленно получить назад свои деньги, – закончил Билл.

Вдруг Джим соскользнул со своего стула на пол, как будто его стянули верёвкой. Билл подбежал к нему, вытащил из кармана маленькое зеркальце и поднёс его ко рту и носу Джима, чтобы проверить, дышит ли он.

Уйдите! – закричал на всех Билл. – Я не вижу, дышит он или нет. Уйдите, к чёрту!

Билл снова склонился над Джимом, с надеждой вглядываясь в маленький кусочек зеркала в своей руке. Лицо Джима было цвета старой слоновой кости, дыхание неглубокое. Врач прикрикнул на окружающих, и после беглого осмотра объявил: “Господин потерял сознание”.

Когда стало известно, что случился приступ, и как только Джима увезли в местную больницу, сочувствие превратилось в плохо сдерживаемый гнев. Остальные “Doors” были очень сердиты: тем вечером они выступали, и Рэй пел так, как будто они всегда были трио.

На следующий день в больнице быстро восстанавливающиеся силы Джима вернули его лицу нормальный цвет.

Послушайте, что сказал мне врач сегодня утром, – обратился Джим к остальным. – Он спросил меня, почему так получилось, и я сказал, что я, должно быть, устал, и, ха! – он двадцать минут читал мне лекцию об опасности эстрадных концертов. Он сказал, что мне нужно остерегаться жадных менеджеров, которые так нещадно эксплуатируют таланты.

Билл и остальные свирепо глянули на него, а Джим лишь смущённо улыбнулся в ответ.

Во время всего европейского турне Памела оставалась в Лондоне, в роскошной квартире, снятой в дорогой и фешенебельной Белгрэвии. В первые дни они с Джимом вместе знакомились с Лондоном, гуляли по Сохо, по улицам Карнаби и Оксфорда, где Памела покупала одежду. В октябре они смотрели передачу “Granada” “Двери открыты”, которая показывала Джима в революционном ключе, перемежая отрывки из концерта в “Roundhouse” хроникальными съёмками из Демократической конвенции в Чикаго и недельной демонстрации у американского посольства в Лондоне. Это было очевидно, но Джим счёл, что их представили вполне хорошо.