Шрифт:
— Это еще почему? — удивился Арнвид.
— Могучий король появился на юге! — горделиво выкрикнул Коиннеах Могучий. — Имя ему — Артур. Его рыцари непобедимы в бою, а его замок, Камелот, самый большой во всем мире!
— Что такое замок? — заинтересовался Вемунд, оторвавшись на мгновение от заточки секиры.
— Это такая груда камней, в которой можно жить, — охотно пояснил Арнвид.
— Ага. — Вемунд глубокомысленно кивнул и вернулся к прерванному занятию.
Коиннеах тем временем продолжал вещать.
— Его рыцари придут с юга! — вопил он. — И сокрушат вас, и уничтожат! Да так, что заречетесь вы вступать на нашу землю!
— Не ори, — бросил Хаук негромко, но пленник тотчас замолк, подавившись криком. — Где этот твой Артус и его рыкари обитают?
— Артур и его рыцари! — прохрипел Коиннеах и принялся объяснять.
Из его рассказа выходило, что доблестные и непобедимые воины под началом могучего и справедливого короля, владеющего волшебным мечом, обитают далеко на юге, у полуденного побережья Бретланда.
— Да, это десяток дней пути, — покачал головой Хаук, выслушав рассказ. — Прощай, Коиннеах! Ты был плохим правителем, но в благодарность за твой рассказ я дарую тебе легкую смерть!
Меч конунга метнулся вперед со скоростью пикирующего коршуна. Коиннеах дернулся и в изумлении уставился на клинок, вонзившийся ему под подбородок. Затем глаза его закатились, и тело рухнуло на землю.
— Чего застыли? — Хаук повернулся к дружинникам, которые все как один столпились вокруг, слушая разговор. — Мы что, зря сражались? Вперед — грабить и убивать!
Викинги с восторженным ревом кинулись к окруженному частоколом селению, а конунг про себя пробормотал:
— Ну что за болваны! Пока мы тут болтали, даже хромые и безногие успели удрать в лес!
Бриттов Грим кольчуги Метил углем рети, Мяса рвал досыта Лебедь сока раны.Строки висы, посвященной недавней битве, падали одна за другой, заставляя пламя костра то в испуге прижиматься к земле, то с ревом взвиваться к низкому вечернему небу. Недаром говорят, что слова в устах эриля способны изменить мир.
В речах Хильд низверглись — кто под небосводом Хауку подобен? — В пищу коням ведьмы.Викинги сидели неподвижно, и ни один не проронил ни звука. Слышно было только, как трещат дрова да грохочет неподалеку разошедшееся под ударами северного ветра море.
— Ты почтил меня великой честью, Арнвид Лысый, — проговорил Хаук, вставая. Судя по голосу, он был доволен, хотя на неподвижном лице прочитать этого было нельзя. — Прими от меня дар, достойный тебя!
В пламени костра блеснуло массивное золотое запястье, которое конунг до сего дня носил не снимая.
— Благодарю! — Эриль принял дар. — Думаю, что ко мне с этим запястьем перейдет и часть твоей удачи, о конунг!
— Несомненно! — Хаук сел. — Удача конунга всегда с теми, кто поддерживает его, и отворачивается от тех, кто предает своего вождя! Но сейчас нам нужно решить, что делать дальше, плыть далеко на юг, чтобы сразиться с великими воинами, там обитающими, или брать добычу там, где мы всегда ее брали! Прежде чем решать, я должен знать мнение дружины! Говорите!
— Я скажу. — Эйрик Две Марки распрямился. Пламя костра время от времени вырывало из полутьмы его лицо, покрытое многочисленными морщинами. Волосы опытного воина блестели серебром. — Путь так далеко на юг опасен. Туда плавали считанные единицы викингов, и все они грабили Валланд, к южному же побережью Бретланда не ходил никто. Ты сам сказал, конунг, что хорошую добычу можно взять, не уходя далеко на юг. Стоит помнить о том, что подвиги сгинувших не воспоет никто!
— Хорошо. — На каменном лице Хаука не дрогнул ни единый мускул, точно речь Эйрика была ему безразлична. — Кто еще хочет сказать?
— Позволь мне, конунг. — Нерейд Болтун хищно ухмыльнулся, обнажив два ряда острых белых зубов, которым позавидовал бы волк. — Что более достойно мужчины — резать беззащитных овец, которые даже не в силах сопротивляться, или снискать себе славу, сражаясь с такими же мужами? Нужно идти на юг, проверить крепость мечей тамошних обитателей! Еще никому не удавалось победить викингов. Не смогут и они!
— Я понял тебя. — Конунг вновь остался безучастен, по его виду нельзя было догадаться, какое из решений ему больше по душе. — Кто еще хочет высказаться?