– А может быть, он говорит правду?

– Эта женщина в городе, я сама ее видела. А он позвонил и сообщил, что этой ночью домой не придет. Не нужно быть гением-математиком, чтобы разгадать их планы.

Садовник промолчал.

– Кстати, если вам это еще интересно, я искала ключи вовсе не для того, чтобы иметь возможность напиться, – печально сообщила Мэри-Лу. – Мне обязательно нужно было найти их дотемна. Но не для того, чтобы поехать в «Божью Коровку», я вам клянусь. Я собиралась принять душ и забрать свою дочку из детского дневного центра. Вот почему мне так понадобились ключи. Чтобы забрать домой ребенка.

– И еще, может быть, они пригодятся вам для того, чтобы съездить на очередное собрание анонимных алкоголиков? – напомнил садовник.

– Определенно, – кивнула женщина.

– И вы не будете думать ни о чем плохом этой ночью, ладно?

Он некоторое время просто смотрел на нее своими темными, как полночь, бездонными глазами, словно что-то обдумывая. Наконец он сунул руку в карман, вынул оттуда потрепанный кожаный бумажник и извлек из него чуть погнутую визитку.

– Здесь есть мой домашний телефон, – сказал араб, протягивая ей карточку вместе с ключами. – Я свободен каждый день после половины десятого. И если вам требуется с кем-нибудь поговорить, пусть даже очень поздно вечером…

На белой плотной бумаге простым шрифтом было напечатано: «Работы по двору и саду. Ибрагим Рахман». После этого следовал номер его телефона.

– Я не знаю… – начала было Мэри-Лу и запнулась. Она хотела сказать: «…одобрит ли мой муж наши разговоры». Но в таком случае она бы солгала садовнику. Сэму было наплевать, даже если его жена возьмет карточку у этого мужчины и будет названивать ему каждый вечер.

– Спасибо, – вместо этого негромко произнесла Мэри-Лу.

В ванной комнате оказался еще один телефон, так что Джоан не потребовалось выбираться из теплой воды, чтобы ответить на звонок. Правда, она знала, кто ей звонит, потому что уже успела переговорить со своей начальницей Мирой, которая временно стала «укротительницей» Брук Брайант и теперь каждый вечер сообщала Джоан о том, как проходит программа путешествия по стране дочери президента.

Сейчас Брук гостила в Хьюстоне, и ее визит протекал так, как и ожидалось (интересно, что бы это значило). Видимо, все-таки Джоан, как всегда, не сообщались некоторые подробности турне, что делало ее работу еще трудней.

Мира сообщила, что в Сан-Диего они прибывают точно по расписанию.

– Да, не забудь позаботиться о том, чтобы у Брук был персональный эскорт на званый ужин – тот самый, что адмирал устраивает в гостинице, – приказала она. – Найди ей кого-нибудь с впечатляющим «фруктовым салатом» на груди. Капитана, или командующего эскадрой, или…

– Может быть, «морского котика»? – предложила Джоан.

– Да! Отличная идея! Это даже еще лучше. И пусть он обязательно будет официальным героем недавних военных действий.

– Мне кажется, они сейчас все герои, – высказала предположение Джоан.

На этот раз она выждала три гудка и сняла трубку.

– Алло?

– Здравствуйте, Джоан. Это Майк. – Он помолчал секунду и добавил. – Малдун. – Как будто ей то и дело звонят самые разные Майки.

Джоан втайне ждала этого звонка. Мужчина, который добился того, что стал «морским котиком», не будет спокойно лежать на боку, сознавая, что потерпел фиаско. Даже если провал заключается лишь в том, что лейтенант оказался недостаточно способным, чтобы сопровождать по территории базы представительницу Белого Дома, прибывшую сюда в связи с предстоящим визитом беспокойной дочери президента.

– Ну что ж, Малдун. Давайте выслушаем вас, – начала Джоан. – Произнесите достойную речь, добавьте в нее эмоциональной энергии, может быть, имеет смысл даже пустить скупую мужскую слезу, и тогда я не буду утром звонить вашему командиру.

Он рассмеялся с заметным облегчением. Неужели он действительно был настолько обеспокоен?

– Благодарю вас.

– Пока что меня благодарить не за что, Джуниор. Вам нужно пройти еще немало испытаний, чтобы достичь моей благосклонности. Вот тогда и скажете мне спасибо. – Она сунула ногу под кран, перекрывая воду. Ей хотелось услышать, как на этот раз Малдун отреагирует на ее очередное «Джуниор».

Кажется, он даже не обратил на это внимания.

– Простите, – заговорил Малдун. – Я вовсе не собирался вас сегодня пугать.

– Ну-у-у, так не пойдет, – поморщилась Джоан. – В нас не чувствуется искренности. Попробуйте еще раз. Может быть, с дрожью в голосе получится лучше? Примерно так: «О, Джоан, пожалуйста, прошу вас, простите меня за то, что я сегодня был невероятным, неповторимым идиотом. Если вы меня не простите, я расплачусь прямо на месте, в вестибюле здания шестнадцатой команды».