– Не сомневаюсь, леди Эшберн, что такая добрая, великодушная и порядочная женщина, как вы, может только приветствовать этот брак.

Оливии было не по себе от пронизывающего взгляда его голубых холодных глаз. Граф ясно давал ей понять, чтобы она не смела вмешиваться в отношения его сына и его будущей жены. Он был очень влиятельным и богатым человеком, и в его власти было в случае ее неповиновения жестоко наказать ослушницу. Даже циничный и наглый Арлен боялся и уважал графа Стэнхоупа.

– Да, конечно, – пробормотала она, не глядя на графа.

– Знаете, леди Эшберн, – улыбнулся он, получив вполне удовлетворивший его ответ, – ваш муж уже давно вас ищет. Он в соседней гостиной.

Оливия была абсолютно уверена в том, что Арлен и не думал ее искать, но покорно кивнула:

– Я иду к нему, граф.

– Очевидно, вашему мужу и в голову не приходило искать вас в саду, у пруда, где такие густые заросли плюща… – язвительно произнес граф, сделав многозначительную паузу.

Оливия замерла, потом едва слышно прошептала:

– Конечно, милорд…

Улыбнувшись еще шире, граф учтиво поклонился:

– Приятно было поговорить с вами, леди Эшберн.

Оливия не нашла в себе сил ответить ему, и он медленно удалился в столовую.

Оливия была смертельно напугана. Она внезапно почувствовала острую необходимость увидеть Анну. Что, если Арлен вознамерится разлучить ее с дочерью? Это было бы для нее страшнейшим и мучительнейшим наказанием из всех возможных!

И тут она увидела Арлена, стоявшего на пороге игральной комнаты в компании трех собеседников. Улыбаясь, он оживленно разговаривал с ними, но, заметив Оливию, мгновенно помрачнел, и в его глазах мелькнул недобрый огонек.

Оливия побледнела. Меньше всего ей сейчас хотелось объясняться с мужем. Перед ее мысленным взором вновь предстала картина неожиданной вспышки страсти в объятиях де Вера. Не может быть, чтобы Арлен видел их!

Тем временем Арлен отделился от компании и медленно подошел к жене:

– Дорогая, в вашем характере появились новые неприятные черты? Оказывается, вы непослушны и… неверны?

У Оливии перехватило дыхание, но она заставила себя покорно улыбнуться мужу:

– Милорд, я всегда верна вам и покорна вашей воле…

– Но вы сильно огорчили невесту, – многозначительно произнес он, и на его губах заиграла зловещая улыбка.

Оливия почувствовала, что ей не хватает воздуха. Словно загнанный зверь, она ждала жестокой расправы над собой. Стэнхоуп все ему рассказал!

Выдержав мучительную паузу, Арлен как ни в чем не бывало продолжил:

– Сэр Джон рассказал мне, что… вы сообщили Сьюзен о своем решении завтра же покинуть Лондон. Разве вам не следовало прежде попросить разрешения у меня?

До Оливии не сразу дошел смысл сказанного.

– Покинуть Лондон? – переспросила она, чувствуя невероятное облегчение. Значит, он не имел в виду ту непристойную сцену у пруда?

– Я не разрешал вам, дорогая, возвращаться в деревню, – холодно произнес Арлен.

– Ах, милорд, у меня и в мыслях не было уезжать из города без вашего согласия. Просто я подумала, что вы не станете возражать, если мы с Анной вернемся в Эшбернэм…

– Судя по всему, мисс Лейтон никак не может обойтись без вас, миледи, – словно что-то подозревая, произнес Арлен. – Да и сэр Джон неустанно хвалит вас и ваше положительное влияние на его дочь.

– Что вы хотите этим сказать, милорд?

– Вы никуда не уедете, Оливия. Вы останетесь в доме Лейтонов, чтобы стать для мисс Лейтон надежным якорем в бурном море надвигающегося замужества и всего, что с этим неизбежно связано, – решительно произнес Арлен и самодовольно ухмыльнулся.

– Как, неужели вы лишаете меня возможности вернуться домой? – ошеломленно спросила Оливия.

– Вот именно, лишаю, – улыбнулся он.

– Милорд, но я не могу…

– Можете и останетесь!

– Это наказание за то, что я приняла приглашение Лейтонов погостить в их доме?

– Можете думать что угодно, – пожал плечами Арлен.

Потом он подошел ближе, и Оливия почувствовала сквозь винный перегар и табачное дыхание знакомый запах сладких экзотических женских духов, исходивший от его одежды.