– Мне все равно, я намерен вернуться на Барбадос.

Сейчас Гаррик искренне хотел вернуться на свой остров, полагая, что со временем они с Оливией забудут друг друга и у Арлена больше не будет повода издеваться над своей женой.

– А твоей невесте известно, что ты собираешься жить на Барбадосе?

– Тебя это не должно волновать, – резко ответил Гаррик.

– Послушай, брат, – вздохнул Лайонел. – Я приехал сюда не для того, чтобы заниматься слежкой, и, уж конечно, не за тем, чтобы ссориться с тобой по любому поводу. Что бы ты ни думал обо мне, мы все же одна кровь, одна плоть.

Гаррик смотрел в его немигающие голубые глаза и никак не мог понять, правду он говорит или нет.

– Давай начнем все сначала. Будем друзьями! – добродушно улыбнулся Лайонел, протягивая руку брату.

Тот молча смотрел на протянутую ему руку, но что-то мешало ему пожать ее. Его одолевали подозрения.

– В детстве мы были лучшими друзьями, – напомнил ему Лайонел.

– Но мы уже давно не дети, – натянуто улыбнулся Гаррик.

Лайонел медленно опустил руку и перестал улыбаться.

– Ну что же, пусть будет так, как ты хочешь, – огорченно проговорил он и направился к двери. Проходя мимо Гаррика, он словно невзначай добавил: – Боюсь, обедать тебе придется одному.

– Ничего, мне не привыкать, – парировал тот, мысленно благодаря небеса за то, что ему не придется проводить вечер в обществе самозванца.

Уже в дверях Лайонел остановился и с едва заметной улыбкой произнес:

– Я сегодня приглашен на обед к Арлену и его прекрасной супруге, поэтому сейчас же отправляюсь в Эшбернэм.

К обеду Оливия оделась с особой тщательностью, поскольку Арлен предупредил ее о том, что за столом будет гость.

При одной мысли об Арлене Оливию буквально начинало тошнить. В конечном итоге он оказался неспособным на половой акт, но поначалу все же пытался изнасиловать ее. Когда же он понял, что эрекции ему не добиться, в его глазах запылала такая ненависть, что Оливия испугалась за свою жизнь. Она закрыла глаза, приготовившись к самому худшему, но Арлен с громкими проклятиями выбежал из ее спальни.

В ожидании, когда ее позовут к обеду, она подошла к зеркалу и снова, в который уже раз, ужаснулась. Никакие румяна не смогли придать ее лицу живой цвет, а пудра нисколько не скрывала ни темных кругов под глазами, ни огромного синяка на скуле.

Она специально надела бледно-сиреневое платье с длинными, отделанными пышными рюшами рукавами, чтобы скрыть страшные синяки на запястьях.

Нет, второй раз она такого издевательства не вынесет! Но как уйти от мужа? Как добиться развода с ним? Может, просто сбежать? Нет, он все равно выследит их с Анной, а потом безжалостно расправится с ними.

В ее ушах до сих пор стоял испуганный крик дочери. В тот момент Оливия впервые в жизни возблагодарила небеса за то, что Анна слепа и не видит страшной картины жестокого мужского насилия.

У Оливии болезненно сжалось сердце. Нет, она будет всеми силами защищать свою дочь! Даже если для этого ей придется навсегда забыть о Гаррике де Вере.

В дверь негромко постучали, и Оливия улыбнулась сквозь навернувшиеся на глаза слезы. На пороге стояла Анна.

– Входи, детка! – повернулась к двери Оливия.

В комнату вошла Анна, улыбаясь и протягивая большой лист пергамента. Обняв дочь за плечи, Оливия поцеловала ее в лоб и спросила:

– Что это?

– Я нарисовала для тебя радугу, – пояснила девочка.

– Ах, как красиво! – восхитилась Оливия, и в горле ее застрял комок.

Анна, конечно же, никогда не видела радугу, и рисунок девочки ничем не напоминал сие чудесное явление природы, зато весь лист был разрисован яркими красочными пятнами, от которых становилось радостно на душе.

– А почему ты решила нарисовать для меня именно радугу? – спросила Оливия.

– Потому что она красивая и еще потому, что радуга приносит счастье тому, кто ее увидит, – застенчиво улыбнулась Анна.

– Спасибо, милая моя, – прошептала Оливия и крепко обняла дочь.

Радуга красива, но очень скоротечна. Не такова ли и ее любовь к Гаррику де Веру? Слишком много обстоятельств против нее…

– Я пришла, чтобы пожелать тебе приятного вечера. Я знаю, что у нас сегодня будет гость и ты скоро спустишься вниз…