— Его отец сейчас на работе? — спросил я, когда моя собеседница замолчала.

Она развела руками, давая понять, что не в курсе, и тут впервые за вечер подал голос ее муженек.

— После обеда он уехал в милицию. Как раз из-за твоей Ларисы. Потом, говорил, останется у земляков. Будет узнавать, где Салман. Тот не заходил домой уже несколько дней, хотя позавчера приезжал и забрал машину. Сейчас он, наверное, живет там, где снимает жилье.

— Ты знаешь адрес?

— Нет. Его не знает даже Гадир.

— Хоть приблизительно.

— Где-то в пригороде. Но дом это или квартира, не знаю.

— Я-а-асненько… Что-нибудь можешь добавить?

Таваури покачал головой:

— Ничего. Она, — он кивнул на жену, — все сказала, что знаем. Вот только… не трогай Гадира. Он сам страдает из-за своего сына. И лично он ничего плохого тебе не сделал. А этого сопливого ишака найди и убей! Никто не скажет ни слова.

«Навряд ли, — подумал я. — Каким бы Салман ни был дерьмом, мстить за него должны обязательно. Это закон. Это понятия. Которые для этих людей значат многое не только в горах».

— Добавить нечего? — спросил я, и хозяин с хозяйкой синхронно покачали головами. — Что же, тогда спасибо за чай. И извините за такое вторжение. — Я выбрался из-за стола. Следом за мной вскочила Алина. Арчил бросился отпирать нам дверь, мечтая скорее спровадить небезопасных гостей. Но когда Алина уже вышла на лестницу, он вдруг придержал меня за рукав.

— На пару слов, Слава.

Я удивился, показал знаком Алине, чтобы подождала за дверью, и отошел с Таваури в глубину коридора. Его жена в это время активно гремела на кухне тарелками, спеша стереть следы пребывания таких неприятных людей, как мы.

— Я не хотел, чтобы женщины слышали. И не хочу, чтобы кто-то узнал, что я это тебе рассказал, — быстро зашептал Таваури. — Но до меня дошли слухи, что твою дочь проиграли в карты. Кто кому проиграл, я не знаю. То ли Салман, то ли Салману… Вот такие дела… Раньше он донимал ее просто так, но недавно к ней появился совсем иной интерес. Так что имей в виду… А теперь иди. Иди. Тебя там девушка ждет. И помни, я ничего не говорил.

— Это все? — Я грубо схватил его за отвороты халата. — Или вспомнишь еще что-нибудь?

— Все. Все, иди. — Таваури, пытаясь вырваться, беспомощно трепыхался у меня в руке.

— Ну, смотри! — Я выпустил его и направился к двери. На пороге обернулся. — Мы не прощаемся. Если что, заскочу. — И отсалютовал автоматом.

Таваури опять застыл, словно статуя, и по его лицу побежали ручейки пота.

— Не прощаемся, — еще раз повторил я и вышел за дверь, где меня с нетерпением дожидалась Алина.

Телефон запищал в тот момент, когда мы спускались по лестнице. Алина, которая шла впереди, обернулась и удивленно уставилась на меня. Она так до сих пор и не знала о том, что во внутреннем кармане пиджака я ношу трубку, которую мне передали утром.

— Алло.

— Это Пивцов? — Голос был низкий и густой, как хороший кисель. Голос-мечта попов и певчих церковного хора.

— Да, я.

— Завтра в десять ноль-ноль в квартире на Пражской. Вы ее знаете. Будьте вместе с подругой. До встречи. Отбой.

Короткие гудки. Действительно, отбой. Эти ребята умеют оперативно передавать информацию.

— Что такое? — подала голос Алина, — Кто звонил? Откуда у тебя трубка?

— Оттуда, — ответил я, — Все оттуда, милая девочка. Завтра в десять утра нас вызывают на ковер.

— Ну и… — улыбнулась Алина. Она совершенно не сознавала, насколько все может оказаться дерьмовым.

— Ну и там нас либо погладят по голове, либо закопают в могилу.

Она молчала. И я молчал, чувствуя, как у меня дрожат колени. Я ждал этого звонка. Я знал, что они позвонят. Я был к этому готов. И все-таки испугался. Умирать всегда страшно.

А неизвестность даже страшнее смерти. Неизвестность до десяти ноль-ноль… А с десяти — вопросы, на которые я не смогу ответить… Пуля в затылок… Склеп — пыльная квартира на Пражской…

— Идем. Нам еще надо выспаться. — Я обнял Алину за плечи, и мы пошли вниз. Мимо моей бывшей квартиры. Куда я сегодня так и. не зашел. Куда я, возможно, уже никогда не зайду.

Вниз. С третьего этажа на второй. Вниз. Со второго на первый. Вниз… Вверх… Снова вниз… С горки на горку — вся моя жизнь. С горки на горку… А что будет завтра? Дно? Или заоблачная вершина?..

— Слава. Сла-а-ава! — Алина дергала меня за рукав. — Ты сможешь вести машину?

— Да, милая. Конечно, смогу.

Если, и правда, смогу…