– Мне ничего об этом не известно, – произнесла вдова Валентинова, и в ее голосе Кире снова послышался страх. – Ничего! Да мало ли что могло случиться с теми людьми! Это же просто самоубийственные туры. Да! Да! Я и мужу сказала и вас уверяю – это было чистое самоубийство. Просто удивительно, как все эти взрослые люди не понимали, что рискуют жизнью, отправляясь в такие опасные места!

– А ваш муж? Зачем он поехал? Может быть, у него были какие-нибудь неприятности, от которых он хотел отвлечься? Выбить, так сказать, клин клином.

– Нет, – ответила женщина. – На работе у моего мужа все было в порядке. В полном порядке. И в семье у нас все в порядке. Дочь – умница, в этом году заканчивает школу. Сын тоже отличник. Гордость городских математических олимпиад. Первое место среди старшеклассников. А ведь пока он учится только в седьмом классе. И сумел обойти всех учеников девятых и десятых классов.

– Молодец! Талант! – бурно одобрила Кира неизвестного ей вундеркинда, так как его мать, по всей видимости, ждала именно такой реакции. – Скажите, а смерть отца не повлияла на мальчика?

– Нет, – сухо отрезала женщина. – Конечно, он был убит. Но со временем свыкнется с этой утратой.

Разговор все же получился подробный, и Кира сумела узнать, что погиб господин Валентинов, провалившись на болоте в какую-то особо подлую и гнилую топь. В общем, даже его тело вытащить оттуда не удалось, слишком велик был риск, что на дно болота затянет и всю команду спасателей. Но все равно Киру не оставляло какое-то гнетущее чувство, что она не до конца расколола вдову Валентинова. Что-то эта женщина от нее утаила.

Поэтому Кира перезвонила ей еще раз.

– Снова вы? – неприязненно уточнила та. – Послушайте, я же вам объяснила, что все эти разговоры о смерти моего мужа мне очень неприятны. Они нервируют детей, они ведь только-только начали приходить в себя.

– Последний вопрос, – перебила ее Кира. – Только скажите, кто вам посоветовал обратиться в «Орион»?

Как ни странно, такой простой вопрос поверг женщину в смятение. Она принялась мямлить что-то о своей приятельнице, потом «вспомнила», что это присоветовал мужу его друг. Но, когда Кира спросила имя этого друга, женщина тут же заявила, что это был и не друг вовсе, а случайный знакомый, с которым муж учился в одной школе или даже не в школе, а когда-то жил в одном дворе.

– Ничего конкретного она мне так и не ответила, – поделилась с подругой Кира. – Но мне показалось, что она очень смутилась. Интересно, что нам скажут другие родственники из нашего списка экстремалов.

– Двое из них точно мертвы, – сказала Леся. – И у меня какие-то нехорошие предчувствия насчет остальных.

Лично у Киры были предчувствия, что для приватной беседы с кем-то из этих экстремалов им придется прибегать к услугам медиума.

– Но, с другой стороны, никакого криминала вроде бы и нет, все туры очень опасные и предполагают, что кто-то может не вернуться домой, – сказала она, когда они ехали по адресу некоего Виктора Шапошникова, который, если судить по сведениям из его анкеты, жил на Петроградской стороне и отправился в тур по Сахаре.

Подруги здраво рассудили, что уж в пустыне ни болота, ни глубокой реки не найдется, так что небольшой шанс у них все же есть. Однако они ошибались. Шапошников погиб, как и Валентинов, и Семицветов. Он не утонул, что правда, то правда. В этом подруги не обманулись. Но он заблудился в пустыне, и, когда его нашли спасатели, беднягу уже растерзали крупные дикие кошки, которые как раз в этот день сбежали из передвижного цирка шапито и бродили по округе голодные и злые до крайности.

– Просто феноменальная невезучесть, – пробормотала Кира. – Что же это на этих бедолаг все валится? – Они изрядно вымазались в побелке, когда вышли от матери погибшего Шапошникова, которая по прошествии года со смерти сына затеяла ремонт в оставшейся ей от сына квартире.

Следующий адрес был в Кривом переулке, который оказался ровной улочкой с тонкими липами и симпатичными сквериками во дворах домов. Там жил некий Курякин Сидор Поликарпович, известный писатель. Родни у Сидора Поликарповича оказалось великое множество. И как показалось подругам, все они жили в этой квартире.

Зато в центре квартиры теперь был сооружен своеобразный алтарь, на котором были помещены многочисленные фотографии обожаемого усопшего родича. И даже его гипсовая статуя в полный рост, которую, как объяснили подругам, в самом ближайшем будущем предполагалось отлить из бронзы и установить в любимом скверике писателя.

Пока что гипсовая статуя Сидора Поликарповича была обмотана гирляндами цветов, у ее ног также лежали живые цветы, а вокруг курились благовония и висели какие-то красные бумажные фонарики, православные крестики, разноцветные ленточки и стояла разнообразная снедь, начиная от чашек со свежим молоком и простоквашей и заканчивая банальным граненым стаканом с водкой и куском ржаного хлеба.

Похоже, родня у Сидора Поликарповича придерживалась самых разных вероисповеданий. Но все они дружно и мощно объединились в культе поклонения усопшему родичу.