— Я ведь почему сразу не вспомнила, потому что наткнулась на него случайно. Когда вытирала пыль, то случайно на что-то нажала. И он открылся.

— Кто он?

— Ну, тайник, о котором вы спрашивали. Ниша такая небольшая в стене была у Валентина в кабинете сделана. Там действительно лежали разные письма и бумаги.

— Что за бумаги?

— Не знаю.

— Вы что, не посмотрели? — разочарованно спросила Катька.

— Конечно, я ничего трогать не стала, — возмутилась Марина Михайловна. — Мне деньги не за то Валентин платил, чтобы я в его бумагах рылась.

— Но хоть одним глазком посмотрели? — умоляюще протянула я.

Не верила я, что на свете есть хоть один человек, начисто лишенный любопытства. И оказалась права.

— Ну, мельком я, конечно, вынуждена была взглянуть, — призналась Марина Михайловна. — На верхнее письмо.

— И что?

— На конверте стоял городской адрес Валентина. Должно быть, еще старой его квартиры. А вместо обратного адреса стоял штамп какой-то больницы. Номера я не помню. Но помню, что это была психиатрическая клиника.

— А что было в письме?

— Ну, это был отчет о поведении какой-то пациентки. Фамилии ее там не указывалось. Только инициалы. Р.Т.

— Рюрикова Татьяна, — прошептала я. — Ну и дела! А давно это было?

— В смысле давно ли я обнаружила тайник? — спросила Марина Михайловна. — Нет, не так давно. Дайте-ка вспомнить. Да, весной это было. Как раз я окна принялась после зимы мыть. Думаю, что в апреле это было.

— А что еще было в тайнике? — спросила Катька.

— Были еще какие-то договора и бухгалтерские документы. Но я побоялась их трогать, чтобы Валентин не заметил, что я нашла его тайник. Письмо-то лежало с самого верха, поэтому я его и прочитала. Не смогла удержаться…

— Мы бы тоже не смогли, — заверили мы женщину. — А где находится тайник? Вы нам покажете?

— Нет, сейчас Митя вернется, мне его кормить нужно, — засуетилась Марина Михайловна. — И так он будет недоволен, если узнает, что я с вами разговаривала. Он мне строго-настрого запретил ходить к Валентину, пока все не утрясется.

— А почему он так враждебно настроен? — спросила я.

— Да это все из-за этого парня из милиции, который сегодня утром приходил. Сначала заявил, что наш сын хулиган и давно на примете у милиции. Потом сказал, что я нарочно покрываю убийцу. Мой муж разволновался от его слов. На мента накричал, что он ищет не там. А после его ухода даже на меня кричать начал. Никогда за ним подобного не водилось. А тут как вцепился мне в руку, словно клещами, сжал. Синяки вон остались.

И она показала свое запястье с уже виденными нами синяками.

— И Димке досталось, — продолжала жаловаться Марина Михайловна. — Оплеуху от отца заработал: мол, лоботрясом растет. А какой он лоботряс? Он в школе хорошо учится. У него по всем предметам одни четверки и пятерки.

— А сегодня чего не в школе? — машинально спросила я.

— У них учительница болеет. Сегодня всего два урока должно было быть. Так я сказала, чтобы не ходил.

— Так все-таки давайте насчет тайника, — напомнила Катька. — Нам необходимо его найти.

— Говорю же, никак не могу сейчас с вами пойти, — отказала Марина Михайловна. — Да и не помню я, на что в тот раз нажала. Говорю же, окна вымыла, а потом начала пыль на полках с книгами протирать. Вот тут в стене щелкнуло, и нижняя полка отъехала от стены. За ней ниша и была. Попробуйте сами найти. А я, честное слово, не могу сейчас отлучиться.

— Ладно, спасибо и на этом, — поблагодарили мы женщину, поднимаясь из-за стола.

Оказалось, что в самое время. Потому что в сенях послышались шаги, и в дом вошел муж хозяйки — Митя. На ногах он держался нетвердо. Но нас углядел и очень возмутился.

— Что вам тут нужно? — закричал он. — Что вы тут вынюхиваете?

— Девочки по-соседски зашли! — заволновалась Марина Михайловна. — Что ты на них кричишь? Просто так, посидеть зашли.

— Знаю я ваши бабские посиделки! — продолжал кричать муж. — Смотри, наболтаешь языком, тебя же во всем и обвинят.

Мы с Катькой тихо проскользнули мимо разбушевавшегося мужика и выскочили во двор.

— Говорил тебе, чтоб ты не смела и приближаться к тому дому, — донеслось нам вслед. — Ментам-то все равно кого обвинить. Скажут, что мы с тобой на ценности или деньги, которые в доме были, позарились. И все! Привет! Доказывай потом, что ты не верблюд.

— Какой психованный, — сказала я, когда мы оказались вне зоны досягаемости мужа Марины Михайловны.

— Будешь тут психованный, когда, с одной стороны, жена постоянно наедине с холостым мужчиной в доме находится, а с другой — этого мужчину убили, и всему их семейству менты допросы чинят, — вздохнула Катька.

— Слушай, а ведь этот Митя действительно вполне мог пробраться в дом и прикончить Валентина, — сказала я. — Роста и силы у него достанет. Вельзевул его любит, так что пропустил бы без звука. И мотив у мужика был. Не верю я, чтобы Валя не попытался свою экономку немножко потрахать. Она очень даже ничего еще.