Младший оглядел детей. Он словно увидел из впервые - раньше не было времени это обдумать - и понял, что они, во всяком случае, тот, что в очках, не совсем ребенок. Он уже давно преодолел главный рубеж между взрослым и ребенком - способность отвечать за свои поступки. Десадо стал говорить, монотонно и рассудительно:

– Это Ву, лучший исполнитель "Вмешательства". Удмурт. Он родился олигофреном. Чтобы сделать его нормальным, в его мозг имплантирована синоптическая сеть. Очень сложная структура. Естественно, производителем было "Вмешательство". Их продукция не хуже нашей. Это не пиратские поделки, при прочих равных условиях он бы не пострадал, но к началу бомбардировки Ву находился на орбите, сопровождал одного из своих шефов, инспектировавшего лабораторию тибетцев. Взбесилась вся орбитальная электроника. Атмосфера частично спасала от бомбардировки, а на орбите даже процессоры хорошо защищенной нейро-сети "Вмешательства" не выдержали. Чем шире их память, тем выше вероятность сбоев. А репродуктивная мозговая сеть - сложная конструкция, там больше сотни терабайт. Лично я с Ву раньше не сталкивался, но слышал, что его глюк специалисты считают единственным в обоих Сотрудничествах и всех Составляющих. Подобного ни у кого нет.

– А что с Ву?
– спросил Чина.

– Моя разведка пыталась это выяснить. Похоже, в нём пробудилась генетическая память.

Десадо опять посмотрел на детей. Второй стоял, не шевелясь и, кажется, не вникая в смысл слов. Гоминид, решил Младший. Не дебил, но где-то рядом. А длинноволосый, склонив голову, внимательно слушал и пытался понять.

– Ну, он вспоминает, - согласился Манок.
– Разве это плохо?

Не поворачиваясь к ним, Чина заговорил:

– Чтобы осознавать окружающее как реальность, нужно постоянно принимать информацию из этой реальности. Только таким способом становится понятно, что ты, это ты.

– Информацию?
– Манок задумался, вспоминая уроки библиотечки.
– Но он все видит и слышит, - неуверенно возразил он.

– Репродуктивная сеть полностью опутала его мозг, - пояснил Десадо.
– Что-то там сместилось, и он постоянно видит картины. То ли измышленные сетью, то ли когда-то реально происходившие. Но информация через глаза, уши и ноздри тоже поступает. Одно накладывается на другое, а вот что получается в результате... Наверное, Ву погиб, забудьте о нем. Чезарио, где пакет?

– Мы идем туда, - решил Чина, вставая.
– Но я не знаю точно, где находится клиника. Вы проведете нас в это место?
– он повернулся к Манку.

– Какое место?

– Бывшая клиника, второй корпус. Она где-то здесь, в Верхнем Слое Барвисто.

Манок подумал.

– Ладно, проведем. Цеп там бывал...
– Он замолчал, переводя вопросительный взгляд с Чина на Десадо.

– Что ты хочешь за это?
– уточнил Младший. Он не спрашивал, что хотят остальные, он уже понял, что вес имеет только мнение Манка.

– А что вы можете дать?

Десадо предположил:

– Деньги? Я богач, я мог бы...

– Это что?

Десадо замолчал.

– Тогда, если хочешь...
– начал Чина, но Манок перебил:

– Что вы ищете?

Чина растерянно взглянул на Десадо, но тот не спешил с помощью. Чезарио рискнул:

– Произведение искусства.

Некоторое время Манок молча взирал на него, потом сказал:

– Я...
– И достал из кармана электронную библиотечку.

Чина наблюдал за мальчишкой, который долго читал что-то с экрана, шевеля губами, а потом показал его Чезарио.

– Вот, тут их два. Ты о чем?

ПРОИЗВЕДЕНИЕ

1. Создание, продукт труда, творчества.

2. Результат, итог умножения.

– В первом значении, - сказал Чина.
– В смысле - продукт творчества.

– А здесь даже три...

ИСКУССТВО

1. Творческое воспроизведение действительности в художественных образах.

2. Умение, мастерство, знание дела.

3. Дело, требующее умения, мастерства.

– И тут первое.

Манок повернул к себе экран, наморщив лоб, перечитал, постучал по клавиатуре и опять повернул экран к Чезарио.

– Вы идете за продуктом воспроизведения действительности в художественных образах. Это что?

Чина снова растерянно покосился на Десадо, пытаясь сообразить, как втолковать кому-то, что такое искусство. Он неуверенно поднял руку и указал длинным тонким пальцем на замотанного в пальто ребенка.

– Она постоянно что-то бормочет. Что?

Манок оглянулся на Ену и пожал плечами.

– Она поет.

Чезарио кивнул.

– Да, мне так и показалось. А что она поет? Нет, понятно. Песню. Но о чем она поет?

– О... обо всем, - сказал Манок после паузы.
– О том, что вокруг. Обычно плохо слышно, но если разобрать...

– Ну вот. Она творчески перерабатывает действительность и по-своему воспроизводит ее. Понял?

Манок еще раз оглянулся на Ену. Та сидела на голубых плитках в луже воды. С приоткрытым ртом.

– Правда? Она что-то пере... рабатывает и вос-про-изводит?

– Да.

– Так вы идете за песней?

Чезарио признал свое поражение, и в разговор вступил Десадо.

– Воспроизводить можно по разному. И, собственно, в твоем компьютере не совсем правильная формулировка. Искусство, это, э... создание своих представлений. Своих - очень важно. И не обязательно в песне. Это может быть, ну...