Шрифт:
!-"
На монитор упала тень, Манок оглянулся - Чина читал через его плечо.
– Кто-то наслал на нас эту...
– Манок переключил что-то и глянул на экран.
– "гало-бомбардировку"? Кто-то бом... бардировал нас, или оно само упало?
– Неизвестно, - сказал Чина.
– Все может быть.
Манок закрыл библиотечку.
– Ты говорил, мы должны видеть и слышать...
– Он сделал широкий жест...
– Ну, вот это. Все, что вокруг. Должны знать о нем, чтобы понимать, что мы здесь. А тот, с трубкой, который стрелял в нас? Если даже ему кажется, что он находится в другом месте... ну и что? Мы ведь его видим. Значит, он все равно здесь.
– Это для нас он находится здесь, - возразил Чина.
– Он об этом не знает. Для него главнее то, что видит он, а не что видим мы. Ты не понимаешь? Не злись...
Манок топнул ногой.
– Мы его видели здесь! Он ходил по земле. Значит, он здесь! Не важно, где его...
– он сморщился, пытаясь выразить то, что хотел выразить. Постучал указательным пальцем себя по лбу...
– где его голова. Важно, где его ноги.
– Нет, - сказал Десадо.
– Наоборот.
– Двинься!
– Цеп оттолкнул Снули и заглянул в дверь. Снули не обиделся и отступил.
– ............................
Он посмотрел вниз и встретился глазами с Еной, которую держал за руку.
– Что там?
– спросил сзади Манок.
Цеп видел просторный бетонный коридор с широкими окнами без стекол. В окна дул свежий ветер и падал теплый свет. Он озарял кучи земли, проросшую траву, перевернутую будку, сломанные скамейки, приоткрытые ворота в дальнем конце. Возле ворот лежало что-то большое и ржавое, над ними была надпись. Цеп нахмурился, пытаясь прочесть ее.
– Стац...
Толкнув Цепа, Манок встал рядом.
– Стац...
– сказал он.
– Стац-ио-нар. Здесь?
Цеп присел на корточки возле двери, прижался спиной к бетону. Открыв рот, он согнул пальцы и стал угрюмо стучать ногтями по зубам.
– Ты чего?
– спросил Манок. Цеп молчал.
Чина внимательно рассмотрел коридор и повернулся к Десадо.
– Насколько я знаю, в клинике был кабинет, который всегда держали для Бруло. На случай, если он появится неожиданно.
Младший кивнул и глянул на Цепа. Грязные ногти, ударяя по желтым зубам, издавали тихое клацанье.
– Почему он это делает?
– Он не хочет заходить, - пояснил Манок.
– Почему?
– Боится. Он редко боится. Если только...
– Манок убрал библиотечку и осмотрел всю компанию.
– Цеп, встань!
Тот продолжал сидеть на корточках, и Манок пнул его ногой в бок. Цеп что-то промычал и остался сидеть.
– Встань!
Цеп встал.
– Подтяни штаны, Снули. Запутаешься, если будем бежать. Цеп, возьми Ену. А у вас есть штуки?
Чина с Младшим посмотрели на Манка.
– Ну, такие, как на Корабле. Которые убивают.
Чина покачал головой, а Десадо хлопнул себя по левому плечу.
– Да, у меня разрядник.
– Достань его. Идем.
– Подожди...
– Чезарио покосился на Цепа и неуверенно присел возле Манка.
– Он все время был спокойным, а сейчас боится. Что там?
Манок оглянулся на приоткрытые ворота.
– Он был здесь. Нам не хватало еды, и я его послал наверх, чтобы он поискал. Он вернулся нескоро, с едой. Мясо в одинаковых пакетах, красное и черное. Разное... Мы его жарили. Я хотел, чтобы мы все поднялись и стали жить вверху. Спрашивал у него, что он здесь видел, но он не смог рассказать. Он говорил "стац" и что-то еще, я не понял. Не захотел подниматься и показывать, где взял еду. А он очень любит еду. Но боялся. И теперь боится.
Чина покосился на Цепа, который хмурился, глядя на ворота.
– Знаете, что лежит рядом с входом?
– подал голос Десадо.
– Вон та ржавая машина? Мобиль полиции Верхнего Слоя. Они ездили на таких небольших... их, кажется, называли электроброневички или что-то в этом роде. Видите стволы пулеметов?
– А почему они повернуты в сторону клиники?
– спросил Чина, выпрямляясь.
– Что-то мне не нравится...
– Идемте, - перебил Младший и достал из кобуры разрядник. Чина шагнул в дверь и услышал, как за спиной Манок говорит:
– Ена плакала.
– Что?
– Чезарио повернулся.
– Цеп тогда плохо спал. С ним раньше такого не было. Иногда ночью кричал что-то. Я не мог понять, что. Только Ена вроде понимала. Она начинала плакать. Цеп покричит и заснет, а она еще плачет. Не дает спать нам. Снули тоже иногда плачет, но его ударишь - он замолчит. А Ена только громче от этого плакала. Ее мог успокоить только Снули.
Чезарио посмотрел на самого незаметного из трех с половиной. Тот стоял рядом с Цепом, который теперь держал на руках ребенка в пальто. Ветер шевелил пушок на голове Снули. Он зевал.