– А у вас что? – спросил он.

– На острове убийца! – заявила я. – Он уже прикончил одну женщину, хотя она и была весьма неприятной особой. И еще он несколько раз стрелял в меня. Мы его видели!

Отец настоятель тяжело вздохнул и посмотрел в окно. Пейзаж его не порадовал, хотя странного киллера он за окном не увидел. Потом настоятель снова повернулся к нам.

– Так это из-за вас он чуть не утонул сегодня? – спросил он, глядя на нас с укоризной. – Не очень по-христиански.

Дело принимало неожиданный оборот: мне, спасавшей свою жизнь, еще и оправдываться приходилось. Что за дела? Решив, что настоятель просто не понял толком, в чем тут суть, я повторила:

– Этот человек убил женщину и теперь сюда явился, чтобы убить еще одну. Мне, в общем-то, тоже было бы плевать на это, но, видите ли, дело в том, что я рискую оказаться его следующей жертвой. Я же свидетельница его преступления, а свидетелей убирают в первую очередь.

Я еще хотела добавить, что он хоть и священник, а все равно не мешало бы ему почитать пару-тройку детективов. Тогда бы он меня не стал упрекать, а, напротив, сам бы заволновался. Но тут настоятель спросил:

– Ты видела, как он убил?

Вопрос надолго поставил меня в тупик, так как я и в самом деле не видела этого. Но вмешалась Инка.

– Ну и что с того, что именно этого она и не видела? Больше некому. Там больше никого с пистолетами не бегало.

Настоятель еще раз тяжело вздохнул и снова посмотрел в окно. На сей раз он смотрел так долго, что я поневоле начала проводить аналогию между выпавшим в окно убийцей и нами, пока еще стоящими в келье настоятеля, пока...

– Не судите поспешно, а лучше вообще не судите. Но если не сможете, то хотя бы выслушайте вторую сторону, – несколько туманно выразил свое пожелание священник.

– Как же ее слушать, если он говорить с нами не желает, – возмутилась Инка. – И как вы себе это представляете? У вас, должно быть, большой опыт в общении с беглыми преступниками.

Отец-настоятель скромно потупился и предложил нам идти по своим делам и не беспокоиться, особенно из-за мелочей.

– И он это называет мелочью! – возмущалась Инка, спускаясь по лестнице.

– По сравнению с вечностью, с которой они тут постоянно имеют дело, наши проблемы и правда выглядят мелочью, – вступилась я за настоятеля.

– Самое смешное, что нам теперь придется разыскивать этого твоего убийцу, – неожиданно заключила Инка.

– Зачем?

– Чтобы поговорить с ним.

У меня было сильное подозрение, что одна из нас сошла с ума, а может быть, мы обе.

– Послушай, – попыталась я вразумить подругу, – я не знаю, что он там наплел настоятелю, но я-то точно видела, как он поднимает пистолет и стреляет в меня! Понимаешь, в меня! Такое ни с чем не спутаешь. И потом, на рынке тоже был он, и в квартире у бабушки стрелял тоже он, больше некому. Кто еще на меня может иметь зуб?

– Но сюда он приехал раньше, чем мы, – заметила Инка.

– Ну и что с того?

– А то, что он не мог знать, что мы тоже сюда направимся. Он даже не ожидал тебя здесь увидеть. Недаром он так перепугался. Наверное, тоже от кого-то спасается или решил грехи замолить. А тогда он не совсем конченый тип, и с ним вполне можно поговорить.

– Спасается, конечно, – с ехидством заметила я. – От заказчика, которого подвел, не устранив меня, так как я свидетельница, или от мафии, которая в своих рядах дилетантов не терпит и к которой этот заказчик вполне мог обратиться за помощью. В таком случае парень сейчас точит нож, если ему удалось стащить его на кухне, или выламывает дубину поувесистей, чтобы опустить ее на мою голову и реабилитировать себя.

– Но в людном месте он ведь не будет на тебя набрасываться с удавкой, – сказала Инка, хотя я про удавку не упоминала. – Поэтому ты ничем не рискуешь, если мы его немного поищем где-нибудь на монастырском подворье – каре.

Против этого у меня не нашлось возражений. С острова сбежать не было возможности, следовательно, убийца не мог рассчитывать на то, что, прикончив меня на виду у многочисленных свидетелей, он прыгнет в отходящий транспорт – и привет. Поэтому на каре я согласилась.

Каре представляло собой небольшой дворик, покрытый травкой и несколькими клумбами, на которых мирно паслись овечки и лошадь. В центре же стоял храм. Раньше здесь было целых два храма: на первом этаже и на втором. Не надо только воображать себе диковинную конструкцию, в которой на луковках одного храма чудом удерживается второй – поменьше. Ничего подобного, верхний храм представлял собой точную копию нижней залы, в которой сейчас шло богослужение, а в верхнем не шло. Во-первых, народу было не так чтобы и мало, но и не много, все вполне умещались в нижнем храме; а во-вторых, там полным ходом шли реставрационные работы, и мы туда не полезли. По периметру двор был окружен монастырскими стенами, в которых, по идее, и полагалось жить монахам, но так как там было сыровато, то монахи селились кто где, благо их было всего несколько десятков.