Пробок на дороге не было, и я приехала на место почти вовремя. Когда я подготовила аппаратуру к приему сигнала и активировала «жучок», было без двадцати пять.

Во избежание разных неприятных неожиданностей я поставила машину так, чтобы ее не было видно, по крайней мере, из того подъезда, где жила интересующая меня дама. Но в результате я и сама лишилась возможности наблюдать за тем, кто входит в подъезд. Поэтому единственным моим источником информации стал теперь монитор, расположенный в крышке чемоданчика.

Какое-то время монитор показывал только пустой коридор и часть комнаты. Звук, включенный на полную громкость, тоже не свидетельствовал о признаках жизни. Но через десять минут послышалось какое-то щелканье и скрежет, и я поняла, что открывают входную дверь.

Вопреки ожиданиям в коридоре показалась не загадочная знакомая Ольги Сергеевны, а она сама.

«У нас и ключик есть... как мило...» – подумала я.

Впрочем, что тут удивительного, что у нее есть ключ? Ведь это ее квартира.

Некоторое время на экране не было ничего интересного, но из кухни, недоступной моему взору, слышалось какое-то невнятное бормотание. По-видимому, Ольга говорила с кем-то по телефону.

Вскоре она снова появилась в коридоре, взяла оставленную там сумочку и достала из нее пачку сигарет. Курить она снова ушла на кухню. «Черт, – подумала я, – и зачем я установила „жучок“ в комнате, нужно было разместить его на кухне!»

Прошло еще минут десять, и до меня снова донеслись звуки открываемой входной двери. Ольга тотчас же бросилась в коридор, обнялась и расцеловалась со своей подругой, и после этого они опять направились на кухню.

Оттуда стали доноситься звуки очень оживленной и, по-видимому, эмоциональной беседы, но слов разобрать я не могла.

Наслаждаясь прослушиванием нескончаемого «бу-бу-бу», я ругала себя на чем свет стоит. Но кто же знал, что именно кухня окажется традиционным местом для посиделок? Ладно бы еще они голодные были...

Впрочем, беседа продолжалась недолго. Минут пятнадцать.

После этого обе подружки снова показались в коридоре.

– Как жаль, что ты не можешь остаться, – говорила Ольге хозяйка квартиры.

– Да, но что я могу поделать? Рабинович свалился как снег на голову – шагу нельзя сделать, чтобы он не знал. Я и сейчас к тебе еле вырвалась. Представляешь, из бутика сбежала через черный ход. Эти гориллы меня на выходе ждут, а я... к тебе...

– Просто шпионские страсти какие-то, – говорила ее собеседница.

– Да... и чего это принесло его, козла старого... ни с того ни с сего. Обычно он подольше там с этими... занимается.

– Как жаль, что мы не можем быть... поближе.

– Подожди, я обязательно что-нибудь придумаю. Здесь главное – не торопиться. Главное – все хорошенько обдумать... И потом, сейчас еще не время, с похорон прошло – всего ничего. Могут что-нибудь заподозрить.

– Да, конечно, я понимаю.

– Ну, пока, милая, извини, что так все сумбурно... но...

– Нет-нет, я понимаю. Тебе не в чем извиняться. Беги, а то и правда что-нибудь заподозрят.

– Ах, как мне надоели эти бесконечные прятки! Ну, ничего, настанет и на нашей улице праздник. До встречи, милая, будь умницей и не скучай без меня.

После этих слов Ольга обняла свою собеседницу за талию и наградила ее таким поцелуем, что у меня перехватило дыхание.

«...Девять, аут», – досчитала я, когда прощальный поцелуй наконец завершился.

Входная дверь снова открылась и закрылась, Ольга ушла, а хозяйка квартиры отправилась на кухню.

Если во время диалога в коридоре у меня еще могли оставаться какие-то сомнения, то после прощальной сцены ситуация стала яснее, чем хотелось бы.

Итак, Ольга Буровая – дама с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Отсутствие детей после довольно продолжительного брака, удивительное спокойствие после зверского убийства мужа, странная скрытность – все это получило вполне логичное объяснение. Ольга Сергеевна имела тайные пристрастия и, по всей видимости, тщательно скрывала их ото всех. Полагаю, даже Рабинович ничего не знал.

Что ж, думаю, разговор при нашей завтрашней встрече получится намного интереснее, чем мы обе думаем. И главное – теперь у меня в руках есть весомый аргумент, который поможет сделать сговорчивой даже такую неприступную мадам, как Ольга Сергеевна Буровая. Как говорится, предложение, от которого невозможно отказаться.

Вся сцена в коридоре была надежно зафиксирована в памяти моего чемоданчика, и получить на основе этого материала несколько интересных фотографий – всего лишь дело техники. Конечно, законной силы эти фотографии не имели, но что-то подсказывало мне, что Ольга Сергеевна из кожи вон вылезет, чтобы эти фотографии уничтожить, а о правовых аспектах даже упоминать не станет.