Когда сюзерен наш Риккардо де Вега, царствие ему небесное, восстание поднял, я до сотника поднялся. А после поражения — Ведьминого леса — граф нас к королю отправил — оказалось нужны Хорхе офицеры грамотные, пусть даже из низших сословий, как я.

Бомбарду я освоил быстро, она не сложней «огнеплюва».

— Из купцов в офицеры? — переспросил маг, когда тот замолчал, — Так и мой батюшка негоциантом был, и я к торговле готовился. Мы с вами похожи, Барт.

Бомбардир после этих слов расслабился, обмяк немного, улыбнулся.

— Ну, так торговое дело ума требует, потому-то и здесь при делах мы с вами, сеньор. Мы же не дворяне, что сами сапоги надеть не могут.

Гийом рассмеялся. Блас, услышав крамолу, усмехнулся:

— Вот дарует вам, Вискайно, Его Величество за верную службу дворянское звание, тогда и будите о сапогах рассуждать.

Гийом достал из кармана светлой кожаной куртки и протянул пушкарю маленький кусочек картона.

— Вы мне понравились, Барт. Здесь мой адрес. Заходите как-нибудь. Нам — двум купеческим сынкам — думаю, будет, о чем поговорить.

Капитан Феррейра проводил бомбардира взглядом.

— Странно, под Ведьминым лесом мы могли убить друг друга, а теперь спокойно разговариваем. Нам повезло с королем, Гийом, он умеет учится у врагов. Вместо наемной пехоты из скайцев и ларгцев у нас теперь постоянные ордонансные роты.

— Из тех же скайцев и ларгцев, — не удержался маг, — и такие же наемные.

— Нет, большинство простых пикейщиков и стрелков — наши — свободные камоэнские крестьяне из глухих деревень, для которых Хорхе — Бог на земле. К тому же, треть офицеров и половина сержантов — выходцы из милиции покойного де Вега, а там служба была на высоте. Драться умеют, сам знаешь.

— Вижу, — маг указал рукой на поле, где под звонкую барабанную дробь и звуки горна, перестраивалась пехота.

Ровный четырехугольник, ощетинившийся пиками для защиты от конницы, в считанные минуты вытянулся в ровную линию. Пикейщики первых рядов расступились, давая дорогу арбалетчикам в синих плащах, украшенных тремя лунами. Те быстро заняли позиции к стрельбе, выстроились в два ряда, натянули воротами тетивы, вложили короткие тяжелые болты, пробивающие пластинчатые латы.

Залп. Еще один. Установленные перед ними мишени превратились в ежей. Арбалетчиков сменили стрелки с огромными в рост человека луками. Они дали несколько дружных залпов, после чего раздался горн; и человеческий квадрат вновь пришел в движение, поднимая сапогами клубы пыли. На учебном поле траву давно уже вытоптали.

Гийом никогда не мог привыкнуть к войсковым маневрам. Слаженные движения тысяч людей, отягощенных тяжелыми доспехами и оружием, вызывали в нем трепет сродный священному. Будучи профессионалом в своем призвании, он уважал мастерство и талант других, особенно если ему эти навыки были недоступны.

Пехота вытянулась в линию, лучники отошли назад, арбалетчики на фланги, пикейщики вышли во фронт, какие-то повозки двинулись вперед из тыла. Ветер с поля доносил до холма едкую вонь, чувствовалось, что солдат гоняют уже давно.

— Внимание! — предупредил капитан Феррейра

Лучники расступились, давая дорогу, странным сооружениям: на четырех колесной телеге на деревянном лафете сверкала металлическая труба, рядом что-то с ней похожее на бочонок.

Пикейщики так же пропустили повозки в первый ряд. Вновь горн — резкий короткий приказ — пламя, вырвавшееся из труб на повозках, полыхнуло на добрых тридцать-сорок шагов. На мертвом вытоптанном поле гореть было нечему — но окаменевшая земля пылала.

— Огнеплювы! — со странной смесью гордости и дрожи, — выдохнул Феррейра, — Как вспомню себя перед ними, так до сих пор в дрожь бросает. А ведь это лишь одна из идей покойного Риккардо де Вега. Мы сейчас учим офицеров по его «Трактату», который, пускай, и содержит много неточностей и противоречий, но все-таки великая книга.

— Для остияков это будет неприятный сюрприз, — заметил Гийом, — Вижу, комбинируете арбалетчиков и стрелков из лука?

— Верно подметили. Арбалетчики хороши против латников, редкость залпов компенсируется убойной силой и дальностью. Лучники же незаменимы против алькасаров, те, как вы знаете, не любят тяжелый доспех.

Феррейра потерял былой задор, там, где он вырос — на юге — пограничная война с Султанатом тлела постоянно. Легкость алькасарского доспеха с лихвой компенсировали отвага султанцев, их многочисленность и презрение к смерти.

— Этот строй крепок, но сломать его можно, — подвел итог боевой маг, — Подвижные стрелки, грамотное использование местности

— И латная конница, — довольно продолжил гвардеец, — но тут требуется долгая выучка и слаженность действий. Я гвардию часто гоняю на совместных учениях. Рыцари мои ругаются безбожно, но терпят.

Где-то совсем близко раздалась ругань на чужом языке.

Гийом обернулся. По дорожке, чертыхаясь и потея, поднимался здоровенный воин в полном пластинчатом доспехе со шлемом в руке. Белокурые волосы и грубые прямые черты лица выдавали в нем северянина.