Мысли клубились, как пылевое облако на месте взрыва. Я чувствовала себя судмедэкспертом, воссоздающим картину происшествия даже не из обрывков, а из отдельных ниточек. В дверь тихо поскреблись. Я подняла голову:

— Да! Войдите!

— Привет, Лекси!

В палату бочком вошла незнакомка лет шестнадцати. Высокая и тощая, джинсы еле держатся на узких бедрах, открывая живот, пупок проколот, панковский «ежик» с синими прядями и примерно шесть слоев туши на ресницах. Мы никогда прежде не встречались.

Увидев меня, она скривилась:

— Да, морда у тебя помирает, кирпича просит…

Я опешила. По-моему, у меня даже рот приоткрылся. Девица прищурилась:

— Лекси, это же я. Ты ведь меня узнаешь?

— Конечно! — с извиняющимся видом начала я. — Понимаешь, к сожалению, после аварии у меня что-то с памятью. Разумеется, мы знакомы, но…

— Лекси! — В голосе девушки прозвучало недоверие и почти обида. — Это же я, Эми!

Я онемела. Да что там, я просто охренела. Эта особа не могла быть моей младшей сестричкой.

Но факты — упрямая вещь. Эми превратилась в длинного развязного подростка, практически во взрослую девицу. Она принялась расхаживать по палате, хватая то и это, осматривая и ставя обратно, а я как завороженная не могла оторвать от нее глаз, ошеломленная ее ростом и уверенностью.

— Здесь есть чего подкинуть в топку? Я с голоду пухну! — Ее милый звонкий голосок остался музыкальным, но приобрел режущие ухо уличные интонации и неприятные холодные нотки.

— Мама обещала принести мне ленч. Могу поделиться, если хочешь.

— Супер. — Она села в кресло и перекинула длинные ноги через подлокотник, выставив серые замшевые ботильоны с острыми каблуками. — Так, значит, ты ничего не помнишь? Круто!

— Ничего крутого! — возмутилась я. — Это ужасно. Я помню все до самого дня папиных похорон, а потом… провал. И первых дней в больнице я не помню. Будто я впервые проснулась вчера вечером.

— Ну ва-аще! — Глаза Эми расширились. — Так ты не помнишь, как я приходила?

— Нет. Я помню тебя двенадцатилетней, с конским хвостом, скобками на зубах и красивыми заколками в волосах.

— Ой, не напоминай! — Эми изобразила, что ее сейчас вырвет. Затем сосредоточенно нахмурилась. — Значит, три последних года для тебя как белое пятно?

— Ну да, как большая черная дыра. А то, что было раньше, — словно в тумане. Я что, правда замужем? — Я нервно хихикнула. — Надо же, забыла! Ты была подружкой невесты на моей свадьбе?

— Ага, — рассеянно сказала Эми. — Было круто. Слушай, Лекси, не хотелось мне поднимать эту тему, пока ты вся такая больная, но… — Она смущенно начала наматывать на палец прядь волос.

— Что? — удивленно взглянула я. — Говори!

— Ну, дело в том, что ты должна мне семьдесят фунтов. — Эми виновато пожала плечами. — Ты занимала их у меня на прошлой неделе, когда твоя карта не работала, и обещала отдать. Я не рассчитываю, что ты помнишь…

— О… — растерялась я. — Конечно. Возьми сама. — Я указала на луивуиттоновскую сумку. — Правда, я не знаю, есть ли там наличные…

— Найдутся, — сказала Эми, проворно расстегивая сумку и словно пряча улыбку. — Спасибочки! — Она распихала банкноты по карманам и снова перекинула ноги через подлокотник, играя целой связкой серебряных браслетов. Внезапно она подскочила и встревоженно уставилась на меня: — Погоди, а ты помнишь о… — Она замолчала.

— О чем?

Она разглядывала меня прищуренными, недоверчивыми глазами.

— Тебе что, никто не сказал?..

— В смысле?

— Господи! Наверное, они решили подбрасывать тебе новости понемногу, но… — Сестрица замотала головой, закусив ногти. — Лично я думаю, лучше тебе узнать раньше, чем позже.

— Что узнать? — Я ощутила тревогу. — Что, Эми? Скажи мне!

Секунду Эми словно боролась с раздирающими ее противоречивыми чувствами, но наконец сдалась:

— Подожди тут.

Она выскочила из палаты, ее не было несколько секунд. Затем дверь снова отворилась, и появилась моя сестрица с коляской, в которой сидел годовалый желтокожий малыш с раскосыми глазками. Он был одет в комбинезон, держал детский стаканчик с соком и, увидев меня, расплылся в ясной, как солнышко, улыбке.

— Это Леннон, — умиленно сказала Эми. — Твой сын.

Я уставилась на них обоих, окаменев от ужаса. Что она несет?!

— Значит, ты все забыла? — Эми любовно погладила малыша по голове. — Ты усыновила его во Вьетнаме полгода назад. Такая история вышла, просто хоть книгу пиши! Тебе пришлось нелегально провозить его через таможню в рюкзаке, тебя чуть не арестовали!

Я усыновила ребенка?!

В животе образовался кусок льда. Я не могу быть матерью. Я к этому не готова. Я ничего не знаю о младенцах.