– Почему ты говоришь, что прошло только три года?

– Потому что именно столько и прошло.

– Мы с Борисом потеряли в Лабиринте десять лет. Может быть, и с тобой произошло нечто подобное?

– Я предупреждал вас, что время в Лабиринте может течь, по-иному. Но я в Лабиринт никогда не захожу, а сам перемещаться во времени не умею. Давай не будем торопиться с выводами, – рассудительным тоном произнес Голос. – Расскажи мне все по порядку. Давай возьмем за начальную точку отсчета времени тот год, когда мы с тобой встретились на РХ-183. Итак, когда после этого на планете появилась колония?

– Спустя пять лет.

– А когда ты снова оказался там?

– Через десять лет после нашей первой встречи. Я даже надеялся снова повстречать тебя, но не довелось.

– И что произошло потом?

– Лабиринт уже держал колонию под своим контролем. Не знаю, что ему было нужно на этот раз, но на планете снова началась бойня – люди и двойники принялись уничтожать друг друга. Причем на этот раз как люди, так и двойники дрались за обе стороны. Идиот, управлявший колонией, взорвал в Лабиринте бомбу. Пытаясь обезвредить ее, я спустился в Лабиринт, и он вывел меня на Землю.

– На этот раз никаких перемещений во времени не произошло?

– Нет. По крайней мере таких, которые можно бы было заметить. Но к тому времени, когда я снова оказался на Земле, там уже происходило вторжение.

– Вторжение на Землю?

– Да. Власть на Земле захватили механики. И пришли о туда тоже по ходам Лабиринта. Нам удалось продержаться против них всего полгода. Когда гибель уже казалась неминуемой, мы неожиданно обнаружили вход в Лабиринт, и нам не оставалось ничего другого, как только попытаться воспользоваться им. Лабиринт вывел нас на Дравор. Мы уже больше года здесь. А на территорию дравортаков мы проникли после того, как узнали из рассказов драворов, что по другую сторону Барьера находятся механики.

Кийск умолк, ожидая, что скажет Голос, но тот не подавал никаких признаков того, что он где-то рядом. Молчание затягивалось.

– Эй, ты еще здесь? – позвал Кийск.

– Да, – ответил Голос, переместившись чуть левее того места, где находился прежде. – Я просто задумался. – Голос переместился вправо, словно человек, задумчиво расхаживающий из стороны в сторону. – Я так понимаю, что вы пробрались на территорию дравортаков для того, чтобы остановить вторжение. Можно тебя спросить, что конкретно вы собирались предпринять?

– Не знаю, – пожал в темноте плечами Кийск. – Но и сидеть сложа руки в то время, когда рядом находится враг, мы тоже не могли. Мне кажется, что корень всех проблем кроется в Лабиринте.

– Начнем с того, что никакого вторжения на Землю пока еще не произошло.

– Как это "не произошло"? – непонимающе уставился в темноту Кийск. – Что значит "пока еще"?

– А то и значит, что со дня нашей с тобой первой встречи прошло не двенадцать лет, а только три года. Поэтому и никакой колонии на РХ-183 тоже пока еще нет. Все это в будущем. В возможном будущем.

– Значит, опять Лабиринт? – Кийск со злостью стукнул кулаком по колену. – Дьявольская машина! Снова он сыграл с нами шутку со временем?

– Да. Приведя вас на Дравор, он одновременно отбросил вас во времени на девять лет назад. Только дьявол здесь совершенно ни при чем, и Лабиринт – это не машина.

– Так что же он такое? Что тебе о нем известно?

– Лабиринт – это и есть Вселенная, и я знаю о нем все. Или, правильнее будет сказать, что я знал о Лабиринте все на момент его создания. С тех пор в нем произошли значительные изменения, не затронувшие, однако, его первоначальной сути.

– И в чем же она заключается?

– В конечном итоге – благополучие Вселенной.

– От одного знакомого дравортака я слышал, что цель существования его народа та же самая, – усмехнулся Кийск. – Надо же, похоже, что все вокруг только и делают, что пекутся о всеобщем счастье! А до той поры, пока оно еще не наступило, проводят экспансионистскую политику. Наверное, прав был Кул, когда пытался взорвать Лабиринт. Жаль, что ничего из этого не вышло.

– Не узнаю тебя, Иво. Куда подевалось твое обычное хладнокровие? Прежде ты не был сторонником поспешных и необдуманных действий.

– Хладнокровие? Если бы мне сейчас представилась такая возможность, я уничтожил бы Лабиринт не задумываясь. С тех пор, как я его встретил, моя жизнь перестала мне принадлежать. Всякий раз, когда мне кажется, что я наконец-то вырвался на свободу, что действия мои стали неподконтрольными и за свои поступки отвечаю только я один, вдруг снова оказывается, что за всеми событиями, в которых я так или иначе принимаю участие, стоит Лабиринт. Я превратился в игрушку, с которой он делает все, что ему заблагорассудится, – сводит и разлучает с людьми, переносит с планеты на планету, швыряет во времени то вперед, то назад. Куда бы я направлялся и что бы ни делал, я все время иду по переходам Лабиринта, не зная, куда он выведет меня на этот раз.