– Нет связи! – крикнул он Дугину и тоже нырнул в переход.

– Нет связи, – посмотрев на Майского, повторил слова солдата Дугин.

– И что с того? – без всякого интереса, просто чтобы поддержать разговор, спросил Майский.

Прежде чем ответить, Дугин уныло посмотрел на обрезанную половину складского корпуса, вход в который закрывали выдвинутые чуть вперед танки.

– Плохо все это, – сказал Дугин и, наклонив голову, несколько раз энергично провел ладонью по волосам, стараясь вытряхнуть набившийся в них песок. – Странно, – проронил он, посмотрев на ладонь. – Песка совсем нет. А пару минут назад была полная голова.

– Нужно уходить, – буркнул Майский, покосившись на крышу казарменного корпуса, где из-за невысокого парапета высовывались два ствола тяжелых станковых трассеров.

– Что ж, пойдем, – с удивительной легкостью согласился Дугин.

Майский посмотрел на своего спутника, задумчиво почесал пальцем за ухом, как будто что-то оценивая, и произнес только одно слово:

– Куда?

– А не все ли равно? – невесело усмехнулся Дугин. – Мы с тобой, оказывается, нелюди, поэтому нам нет места среди людей.

Сказав это, Дугин легонько хлопнул Майского по плечу и зашагал прочь от опоясывающей станцию линии окопов.

– Кстати, ты рассмотрел его на свету? – спросил он у засеменившего следом за ним Майского.

– Кого? – не понял тот.

– Старшего лейтенанта Ступина.

– Как будто он, – не очень уверенно ответил Майский. И с запоздалым возмущением всплеснул руками: – Можно подумать, у меня было время его разглядывать!

– Ну я полагал, что, когда ты объяснял старшему лейтенанту, что он собой представляет, с точки зрения независимого эксперта, у тебя было достаточно времени его рассмотреть. – Дугин через плечо бросил взгляд на Майского и быстро подмигнул ему: – Должен признаться, здорово это у тебя получилось.

– «Здорово», «здорово», – недовольно буркнул в ответ Майский.

– По-моему, ты был бы не прочь вернуться в камеру, – неодобрительно посмотрел на своего спутника Дугин.

– А можно подумать, ты этого не хочешь! – язвительно отозвался Майский.

– Должен покаяться, была у меня такая мысль, когда я увидел эту пустыню, – повинно склонил голову Дугин.

– А что изменилось теперь? – спросил Майский.

– Не знаю, – на ходу пожал плечами Дугин. – Вернее, не могу объяснить. В какой-то момент я вдруг очень ясно понял, что я не такой, как те, что остались на станции. И я не хочу находиться рядом с ними.

– А я совершенно убежден, что являюсь именно тем, кем себя считаю! – с непоколебимой уверенностью заявил Майский.

– Ну и отлично, – не стал спорить Дугин. – Будем считать, что это мы люди. А они, – Дугин небрежно махнул рукой за спину, – уроды, только внешне похожие на людей.

Майский неожиданно остановился.

– Я понял, что значит эта цифра, – сказал он, указав на цифру «три», которую нарисовал на кармане каждого из них офицер, встретивший их у входа. – Мы третья пара Дугин – Майский, появившаяся из Лабиринта.

Дугин воспринял подобную новость на удивление спокойно.

– Очень может быть, – сказал он. – Но если мы будем подолгу и без дела стоять на месте, то так никуда и не придем.

– А куда мы идем? – спросил Майский.

– Полагаю, что мы ищем место, пригодное для жизни, – ответил Дугин. – Еще лучше было бы найти людей или каких-либо других разумных существ.

– Даже если в этой пустыне кто-то и живет, все равно далеко нам не уйти, – с сомнением покачал головой Майский. – Вокруг – только песок.

Дугин усмехнулся и вынул из кармана сначала фонарик Майского, а затем початую бутылку с минеральной водой и помятую пачку энергогалет.

– Галеты, правда, раскрошились, – сказал он, заглянув в пачку, – но есть-то их все равно можно.

– И сколько мы протянем на этом? – без особой надежды спросил Майский.

– День, – ответил Дугин. – Может быть, два.

– А потом?

– А вот с «потом» потом и разберемся!

Это может показаться странным, но всякий раз, когда дело касалось какого-нибудь совершенно нереального проекта, Дугин становился на удивление решительным и сверхуверенным в себе. По части убеждения оппонентов в том, чему он и сам не верил, Дугин был мастак, равных которому еще поискать. По счастью, Майский об этом не знал, а потому легко уверовал в то, что его спутник и в самом деле знает, как отыскать в безжизненной пустыне оазис благоденствия.

Как известно, проще всего обмануть того, кто сам хочет оказаться обманутым.

Перед дверью кабинета Кийск остановился.

– Ну-ка дай я на тебя взгляну еще разок, – сказал он, окидывая придирчивым взглядом следовавшего вместе с ним Сервия Плавта.

Одеть центуриона в крапчатые брюки и куртку из комплекта полевой формы десантника было совсем непросто. Непривычная одежда казалась римлянину неудобной, поэтому и чувствовал он себя в ней скованно и не совсем уверенно. К тому же Плавт упорно не желал расставаться с мечом и не выпускал его из рук до тех пор, пока Кийск не предложил ему в обмен десантный штык-нож. Нож был короче меча, но изумительное качество стали и отменная балансировка оружия произвели на центуриона сильное впечатление, и он с готовностью согласился опоясать себя ремнем со штык-ножом, оставив меч вместе с доспехами в хранилище. Но вот надеть на центуриона ботинки так и не удалось. После долгих переговоров, которые ни к чему не привели, Кийск махнул рукой и позволил Плавту остаться в собственных кожаных башмаках.