Рахимбаев оторвал взгляд от бинокля и посмотрел на сидевшую рядом с ним женщину, одетую в полевую форму. Стайн принадлежала к тому типу женщин, с которыми Усману было приятно общаться. И если бы не холодный начальственный взгляд мадам Стайн, он, возможно, и попробовал бы ответить на ее вопрос какой-нибудь легкой шуткой. А так он сказал только:

– Руководитель экспедиции вы, мадам Стайн.

– Вы уверены в этом, солдат? – все еще с прищуром спросила Стайн.

– Вне всяких сомнений, – ответил Рахимбаев.

– В таком случае запускайте вездеход. Мы едем к казарменному корпусу.

– Кто спешит, тот спотыкается, – негромко, как будто разговаривая сам с собой, буркнул Рахимбаев, усаживаясь на водительское место.

– Это вы тоже узнали от Кийска? – усмехнулась Стайн.

– Так говорил мой дед, – ответил десантник. – А он самый мудрый человек из всех, что я знаю… Разведка займет не более получаса…

– Едем, – взглядом указала направление Стайн.

Рахимбаев явно не торопился исполнить приказ.

– Взгляните сами, – он протянул Стайн бинокль. – Вокруг корпусов отрыт оборонительный рубеж.

– Ну и что? – равнодушно дернула плечом Лиза.

– Мы находимся на открытой местности, – Рахимбаев провел рукой в воздухе, как будто желая убедить свою собеседницу в том, что вокруг действительно нет ничего, кроме песка. – Если случится нечто… непредвиденное, – он явно хотел сказать вначале что-то другое, но решил ограничиться более мягкой формой, – то мы окажемся под прямым огнем тех, кто занимает окопы.

– Что именно вы имеете в виду, говоря о «непредвиденном»?

Стайн даже не попыталась скрыть сарказм, но десантник все равно притворился, что не заметил его.

– Я не имею в виду ничего конкретного, – ответил он. – Я просто пытаюсь точно оценить наше положение и рассмотреть все возможные ситуации.

Стайн тяжело вздохнула и посмотрела на Рахимбаева так, словно он был умственно неполноценным.

– Там, – она указала рукой в сторону равнобедренного куба казарменного корпуса, – находятся полковник Глант и солдаты из вашей роты. Вы считаете, что они собираются открыть по нас огонь?

– Кийск говорил о двойниках, – напомнил десантник.

Стайн тряхнула головой, словно отгоняя навязчивую муху.

– Тот же самый Кийск уверял меня, что подобное поведение нехарактерно для двойников.

– Почему же в таком случае они отрыли вокруг корпусов оборонительный рубеж? От кого они собираются защищаться?

– Они просто напуганы тем, что произошло.

Рахимбаев усмехнулся и с сомнением покачал головой.

– Но мы-то этого не сделали.

– Быть может, мы совершили ошибку?

– Если вы посмотрите в бинокль, то сможете убедиться, что казарменный корпус ничуть не пострадал. – Рахимбаев вновь протянул Стайн бинокль. На этот раз она его взяла и, привстав, посмотрела на корпуса станции. – На крыше корпуса установлены четыре станковых трассера. Этого достаточно, чтобы на открытой местности сдержать многократно превосходящие силы противника. Если же противник располагает тяжелой артиллерией, то оборонительный рубеж, отрытый близко к корпусам, не помешает ему расстрелять станцию прямой наводкой.

– Послушайте, солдат, – Стайн опустилась на свое место и вернула десантнику бинокль. – Все ваши доводы кажутся мне абсолютно неубедительными. Там, – Лиза взглядом указала в сторону казарменного корпуса, – находятся люди, за которых я, руководитель экспедиции, несу ответственность. И я хочу как можно скорее убедиться в том, что с ними все в порядке. Будьте так любезны, – внешне вежливая просьба Стайн была насквозь пропитана желчью, – отвезите меня туда.

Рахимбаев ничего не ответил. Положив левую руку на руль вездехода, он правой толкнул от себя рычаг тормоза. И только по тому, насколько резким получилось это движение, можно было догадаться, что он остался недоволен решением мадам Стайн.

Возможность того, что за стенами казарменного корпуса скрываются враги, Рахимбаев и сам оценивал как близкую к нулю. Но он был согласен с Кийском в том, что нельзя пренебрегать даже самой незначительной вероятностью того, что все может обернуться совсем не так, как ты планируешь. Однако сейчас рядом с ним сидел не Кийск, а Лиза Стайн, у которой на сей счет имелось иное мнение.

Длинная очередь из трассера ударила в лобовое стекло машины, ехавшей справа от вездехода Рахимбаева. Усман успел заметить только осколки разлетевшегося вдребезги стекла. Что произошло потом, он уже не видел. Действуя почти в автоматическом режиме выполнения главной задачи – любой ценой спасти руководителя экспедиции, – он рванул на себя рычаг переключения скоростей и резко вывернул руль влево. Одновременно свободной рукой он схватил Стайн за шею и заставил ее пригнуть голову к коленям.