– Не сомневаюсь, что вы говорите правду, - ответил хозяин.
– Я допускаю, что монахи это делают. Но все же пусть бы этот сеньор Зорро никогда не посещал нас здесь.

– А почему бы и нет, толстяк? Разве у меня нет шпаги при себе? Неужто ты сова, и разве теперь дневной свет, что ты не можешь видеть дальше конца своего паршивого крючковатого носа? Клянусь святыми...

– Я подразумевал, - возразил хозяин быстро и с некоторою тревогою, - что не имею желания быть ограбленным.

– Быть ограбленным? О чем ты, толстяк? О кувшине вина и каком-нибудь кушанье? Есть у тебя богатство, дурак? Ха! Пускай-ка сунется этот молодец! Пусть этот смелый и хитрый сеньор Зорро только войдет в эту дверь и появится перед нами! Пусть он, сделает поклон как, говорят, он умеет - и пусть глаза его мигнут сквозь маску. Дай мне только увидеть молодца на одну минуту - и я предъявлю право на щедрую награду, предлагаемую его превосходительством.

– Должно быть, он боится рискнуть приблизиться к гарнизону, предположил хозяин.

– Еще вина!
– заревел Гонзалес.
– Еще вина, толстяк! Ставь его на мой счет. Когда я заработаю награду, заплачу тебе полностью. Обещаю это, слово солдата! Ха! Если бы этот, храбрый, ловкий сеньор Зорро, "Проклятие Капистрано" только вошел в нашу дверь...

Дверь внезапно отворилась.

Глава II

ПО СЛЕДАМ БУРИ

С порывом ветра и дождя, ворвавшимся в комнату, появился и человек. Свечи замигали, одна из них погасла. Внезапное появление нового посетителя во время хвастовства сержанта поразило всех. Гонзалес наполовину выхватил шпагу из ножен, в то время как слова замерли у него на устах. Туземец поспешил снова закрыть дверь, чтобы защититься от ветра.

Вновь прибывший повернулся и посмотрел на всех. Хозяин вздохнул с облегчением. Это был не сеньор Зорро, конечно. Это был дон Диего Вега, красивый юноша знатного происхождения, двадцати четырех лет, известный всему Эль Камино Реаль своей малой заинтересованностью в действительно важных жизненных событиях.

– Ха!
– закричал Гонзалес и вложил шпагу в ножны.

– Я, кажется, испугал вас, сеньоры?
– вежливо спросил дон Диего тонким голосом, оглядывая большую комнату и кивая людям, стоявшим перед ним.

– Если вы испугали нас, сеньор, то только потому, что вошли по стопам бури, - заявил сержант.
– Конечно, ваша энергия вряд ли может испугать кого-либо.

– Хм!
– проворчал дон Диего, бросая в сторону свою шляпу и стаскивая с себя насквозь промокший плащ.
– Ваше замечание граничит с опасностью, мой грубый друг.

– Не значит ли это, что вы намереваетесь сделать мне выговор?

– Правда, - продолжал дон Диего, - я не имею репутации человека, который ездит верхом, как безумец, рискуя сломать себе шею, не сражаюсь, как идиот, со всяким встречным и не играю на гитаре под окном каждой женщины, но все же я не желаю, чтобы то, что вы считаете недостатками, швыряли мне в лицо в качестве обвинения!

– Ха!
– воскликнул Гонзалес полугневно.

– Между нами, сержант Гонзалес, существует соглашение о дружбе, и я забываю большое различие в происхождении и воспитании, которое зияет между нами, но забываю только до тех пор, пока вы удерживаете за зубами язык и остаетесь моим товарищем. Ваше хвастовство забавляет меня, и я покупаю вино, которого вы так страстно жаждете - это прекрасное соглашение. Но если вы, сеньор, еще раз станете высмеивать меня публично или в частной беседе, соглашение окончено. Я должен заметить, что имею некоторое влияние...

– Прошу прощения, кабальеро и мой добрый друг!
– воскликнул встревоженный сержант Гонзалес.
– Вы бушуете хуже, чем буря снаружи, и только потому, что у меня случайно сорвалось с языка... Впредь, если кто-нибудь спросит, вы - образец остроумия, вы быстро справляетесь со шпагой и всегда готовы сражаться или любить. Вы - человек действия, кабальеро. Ха! Разве кто-нибудь осмелится сомневаться в этом?

Он оглядел комнату, снова вытянув наполовину свою шпагу. Потом швырнул ее обратно в ножны, откинул голову, разразился смехом, а затем похлопал дона Диего по плечу, а жирный хозяин поспешил подать новую порцию вина, зная, что платить за нее будет дон Диего.

Эта странная дружба между доном Диего и сержантом Гонзалесом служила предметом разговора всего Эль Камино Реаль. Дон Диего происходил из знатной семьи, владевшей тысячами акров земли, бесчисленными табунами лошадей и рогатого скота и большими зерновыми полями. Личную собственность его составляла гациенда, похожая на небольшое государство, а также и дом в селе, а от своего отца он должен был унаследовать в три раза больше того, что имел в настоящее время.

Но дон Диего был не похож на других знатных юношей своего времени. По-видимому, он не любил сражений, редко носил свою шпагу, да и то лишь как украшение. Он был чрезмерно вежлив со всеми женщинами, но не ухаживал ни за одной.

Часто сидел на солнце и слушал дикие рассказы о других людях и время от времени улыбался. Он был полной противоположностью сержанту Педро Гонзалесу, но все же они часто бывали вместе. Это по словам дона Диего объяснялось тем, что его забавляло хвастовство сержанта, а сержант наслаждался бесплатным вином. Чего было больше желать в этом прекрасном соглашении?

Дон Диего стал перед камином, чтобы обсохнуть и держал в руке кружку с красным вином. Он был среднего роста, но обладал здоровьем и был недурен собою. Гордые дуэньи приходили в отчаяние из-за того, что он не хотел взглянуть во второй раз ни на одну из прекрасных сеньорит, которых они охраняли и для которых искали подходящих мужей.