– Видишь ли, Кутырев, - сказал я неторопливо, - это, конечно, правильно, что вы решили со мной посоветоваться. Это даже как-то мудро, что ли, с вашей стороны. Но, прежде чем со мной посоветоваться, я должен знать, что же вы хотите на меня сделать, имитацию или пародию? Конкретнее: вы меня хотите сымитировать или спародировать?

– Видишь ли, Иванов, - сказал Кутырев как-то смущённо, - я думаю, что для тебя не будет большой разницы, что мы будем делать имитировать тебя или пародировать.

– Вот, вот, Кутырев, вот в этом ты и ошибаешься. Для меня очень даже большая разница, что вы будете делать - имитировать или пародировать меня. Потому что, раз ты смешиваешь в одну кучу понятия "сымитировать" и "спародировать", то я тебе должен объяснить, растолковать, что имитация... Ты правильно говоришь: имитатор схватывает не только внешние черты образа, он проникает в самый характер, в самую душу образа иного лица. А пародирование - это утрированное изображение чего-то, злое или добродушное передразнивание, Ты, Кутырев, учитываешь разницу или нет?

– Учитываешь...

– Очень хорошо... Уж если ты в пародировании не разбираешься, но учитываешь, и то хорошо. Имитацию я ещё вам позволю, а никакого пародирования я вам позволить не могу, тем более всякого там передразнивания. Дилетанты, ни в чём не разбираются, - сказал я в сторону.

– Видишь ли, Иванов, - замялся Кутырев, - ты же знаешь, что в науке, как известно, открытия всё чаще делаются на стыке - на стыке математики и физики, химии и биологии... Так что, может, и у нас что-нибудь произойдёт... на этом...
– Кутырев на этих словах замолчал.

– На чём на этом?
– переспросил я.

– Ну, на стыке, - пояснил Кутырев.

– Чего "на стыке"?
– переспросил я.

– Ну... имитации и пародии...

– Ну, ну...
– сказал я, - давайте попробуйте... на стыке... Только имейте в виду, что бывает такой стык, за который можно получить и втык!..

– Ты, Иванов, - сказал Кутырев, потирая задумчиво макушку, - ты такой человек, что от тебя можно получить втык и без всякого стыка.

– Ну, это ты уж зря, - сказал я, - потому что человек, которому будет когда-то...
– сказал я многозначительно, - имеет право на то, чтоб сейчас ему было...
– Я многозначительно замолчал.

Кутырев переглянулся с ребятами, словно стараясь понять, что может означать фраза "что человек, которому будет когда-то, имеет право на то, чтоб сейчас ему было...". Хотя недоговорённая мной фраза была очень простой по смыслу, она означала: что человек, которому будет когда-то труднее всех, имеет право на то, чтобы ему сейчас было не так уж трудно.

Отойдя от меня на некоторое расстояние, Кутырев стал о чём-то тихо совещаться с ребятами, а я...

А я уселся на стуле удобнее и стал, как всегда, делать сразу пять дел: 1) терпеливо сидел и ждал на себя сатиры; 2) правой рукой сжимал в кармане теннисный мяч для укрепления ладонной мышцы; 3) обдумывал свои денежные затруднения; 4) вдавливал левой ногой теннисный мяч в пол; 5) выяснял мысленно, кто же всё-таки подсунул мне это проклятое стихотворение?

Из всех этих пяти занятий денежная проблема мучила меня больше других. Вообще-то все несекретные расходы, расходы по моим подготовкам к выполнению сверхтрудного сверхзадания, моя мама, сама того не зная, взяла на себя. Ну, во-первых, сверкс должен знать карту звёздного неба как свои пять пальцев. (Моя мама покупала мне билеты на все лекции а Планетарий.) Сверкс должен быть по профессии физиком и геодезистом. (Моя мама накупила мне целую полку книг по физике и геодезии.) Сверкс должен уметь обращаться с кинокамерой. (Моя мама купила мне киноаппарат "Ладога".)

Но ведь были ещё расходы и секретные. И какие расходы! Сандуновская термокамера в бане стоила мне каждый раз 30 копеек, измайловская центрифуга на аттракционах - один заезд 30 копеек, в Центральном парке "Мёртвая петля" на самолёте - 30 копеек. И так каждый день. То одно, то другое, то третье! А в воскресенье - и одно, и другое, и третье - всё сразу! И по нескольку раз. Хорошо, что я два года назад организовал Фонд Накоплений, сэкономив на завтраках, билетах в кино, на мороженом и так далее. Этих накоплений мне ещё месяца на два хватит. А дальше что? Может, поступить куда-нибудь на работу? Между прочим, между пятью делами, которыми я занимался, сидя на стуле, было ещё и шестое: я, правда не очень внимательно, но прислушивался к разговорам моих одноклассников, - они уже начали репетировать.

ВОСПОМИНАНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Действие равно противодействию

"Так, так, так, - подумал я про себя.
– Интересно, что же будет дальше?.." Интересно! Интересно?! А дальше было вот что.

– Дорогие ребята! У нас в классе, - донеслось до меня, - учится загадочный ученик Юрий Иванов, он у нас загадочен тем, что учится всё лучше и лучше. У нас, вернее, у наших учителей уже отметок не хватает. Один учитель ему уже ставит не только пятёрки, но шестёрки, и семёрки, и восьмёрки и даже один раз поставил ему десятку. Это, конечно, удивительно! Но ещё удивительнее: чем лучше Юрий Иванов учится, тем больше он знает, тем хуже себя он ведёт. И становится агрессивнее и агрессивнее! А если его ещё вдобавок шлёпнуть, то что из этого получится, просто представить страшно. Но мы этого представлять не будем, так как в последнее время Юрий Иванов не только учится сам, но и стал учить учителей. Мы предлагаем вам посмотреть сценку под названием: "Что снится Юрию Иванову, а может, и не снится".