Алина посмотрела на Крайта, в глазах у нее плясали отблески пламени:

– Знаете, я думаю, Рон все же был пьян, но то, что он сказал... Это было именно то. что мы чувствовали. Просто он первый выразил это словами. И поэтому, когда Кен велел страже схватить Рона, мы все к нему бросились. Защищать. Все. в смысле те, кто ходил с вами, кто остался в живых из Малышей, из Учебных легионов. Кого Рон привел. Нас было меньше и у нас почти не было оружия, но мы были злые, такие злые... Мы стояли и смотрели на них. а они на нас, а Рон хохотал, как сумасшедший, и орал, что война не закончена и он еще покажет всем, кто так не думает, и мы тоже стали как сумасшедшие. Мы скалились и рычали на них, плевались и тоже кричали всякое...

И они отступили. Они нас испугались и отошли, оставили нас в покое.

Алина подбросила еще несколько веток в костер, покачала головой:

– Вот тогда я поняла, что казалось неправильным, почему казалось, что мир изменился. Это не мир изменился, это изменились мы сами. Знаете, Гунга Крайт, почему они испугались? Потому что мы были готовы убивать, а они - нет. Вот чего они испугались! Смерти в наших глазах! Господи. Гунга Крайт!
– Алина обхватила голову руками, - Ведь они были нашими отцами и братьями! А мы, мы готовы были их убить, умереть сами, но и убить! Ведь они - не кифтяне и не Белые Братья, они... Гунга Крайт, что случилось с нами? Неужели так и должно было произойти?

Крайт смотрел на раскачивающуюся в отчаянии девочку и чувствовал, как растет в нем жалость к ней, видевшей так много за свои недолгие годы, и к остальным, кого он так рано втянул в жестокий мир, показал изнанку жизни. А еще он почувствовал, как одновременно поднимается в душе отвращение к себе за то, что он лишил их всех детства, как лишили когда-то детства его самого.

– Алина, девочка моя!
– Крайт обнял девушку за плечи, притянул к себе, и она доверчиво прижалась, лишь изредка вздрагивая, как испуганная лань. Прости меня, прости, если сможешь.
– Крайт погладил девушку по голове, с удивлением прислушиваясь к своим ощущениям. Подступающий к горлу комок... Что с ним? Сейчас он был готов ради нее на все, ради того, чтобы спасти, защитить от всех невзгод, не так. как для Йоли. по-другому, и тем не менее...

– И мы ушли из Изарона, - тихо заговорила Алина, словно в забытьи, - ушли продолжать нашу войну. Нам не мешали. Мы взяли все, что нужно, все, что смогли, и ушли в горы. Мы укрепили склоны, и теперь никакой чужак не рискует туда сунуться. Мы нападали на Белых Братьев, жгли их форты, мешали, как могли. Мы ждали вас. И вы вернулись. Вы вернулись!
– Алина повернула лицо к Крайту, счастливо улыбнулась.
– Я знаю, теперь все будет не так, теперь все будет хорошо. Ведь правда, скажите, правда? Как мы сегодня этих Белых...

– Да.
– Крайт улыбнулся в ответ.
– Теперь все будет хорошо.

Костер медленно догорал, потрескивая россыпью углей.

– Так, значит, Йоля там, с вами?

– Нет!
– Алина откинула руки Крайта, села прямо.

– А где?

– Я вам уже говорила.
– Девушка скривилась, словно от кислого.
– В Изароне она осталась.

– Но почему? Ты же утверждала - все Малыши ушли.

– Кроме нее. С Кеном она снюхалась, не захотела хахаля своего бросать...

– Врешь!
– Крайт вскочил.
– Не может этого быть!

– Я не вру!
– Алина исподлобья смотрела на Крайта.
– А почему иначе она осталась?

– Не знаю. Не дали ей уйти, задержали как-то. Но с Кеном... Не верю, не верю!

– Ага, задержали. Оно, конечно, дело ваше, верить или нет.
– Алина тоже поднялась, отряхнула штаны.
– Да только... А-а, да ну вас!
– Девушка резко повернулась и зашагала прочь от костра.

– Этому пора положить конец, и, клянусь, я это сделаю!
– Кен нервно мерил шагами кабинет.
– Мое терпение кончилось! До сих пор, пока они сидели в горах и больше говорили, чем делали, я смотрел на это сквозь пальцы, но что творят эти, хм-м, Безродные теперь!... Я все надеялся, что они образумятся! Побалуются, выпустят пар и образумятся. Но это уже слишком! Это уже переходит всяческие границы! За последнюю неделю на Юге ими уничтожено несколько отрядов Братьев, взяты два замка. Братство в ярости и грозится принять собственные меры! Вы понимаете, что это значит?

Кен взглянул на вытянувшегося у двери Айно Нанта, капитана наемников, заменившего погибшего под Джин-Юром Гута Абиса.

– Это значит, что трехсторонний мирный договор под угрозой!
– Кен взмахнул руками.
– Новая война! Мы не можем этого допустить!
– Кен остановился перед Нантом, скорбно покачал головой.
– Дорогой Нант, я поручаю вам остановить это безумие. Вы должны отправиться туда со своими людьми, арестовать этого самозваного Гущу, а юнцов вернуть домой к их семьям.

– А если они не пойдут?

– Что значит - не пойдут?
– Кен пристально посмотрел на Нанта, пытаясь проникнуть сквозь маску безразличия на лице капитана.
– Должны пойти. Для этого я вас и отправляю.

– Гунга Кен, вы говорите так, словно я должен сходить и привести к ужину заигравшихся в саду детишек. Но если эти ребятки взяли штурмом два замка Белых Братьев, то это уже отнюдь не малыши. Поэтому я хочу получить от вас полные и подробные инструкции относительно того, что я на самом деле должен делать.