На этот раз в сети оказались маленький шаранчик и с десяток разнокалиберных черно-зеленоватых раков; они норовили удрать, копошились и ползали, путаясь в ячеях.

– У-у-у, зараза!
– Аверя в порыве злости стал вытряхивать раков из сети, однако девушки закричали на него и двумя пальчиками с визгом и криками принялись выбирать их.

Аверя грустно стоял в сторонке, опершись на палку бредня. В третий раз попались две плотички и десятка полтора раков.

– Не можешь ты гонять!
– вздохнул Аверя.
– Давай, Власик, мы сами.

Они долго шли с сетью. Аверя шел с глубокого конца, и временами ему приходилось плыть, загребая одной рукой. Довели сеть до места, где росла гигантская бородища зеленых, извивающихся по течению водорослей, обвели их бредешком, воткнув двумя заостренными концами в дно, и с шумом, баламутя ногами воду, бросились топтать водоросли; им помогал и Лев с Ванюшкой; потом быстро вырвали из ила палки и подняли сеть.

Пять небольших рыбешек и охапка раков прибавились в корзине.

К берегу подошла Фима, вошла в воду и, приподымая подол платья, заглянула в корзину:

– Ну и поймали!

– Не здесь, так на том берегу поймаем!
– крикнул Аверя.

– И там не поймаешь!
– уверила Фима.

Лев поудобней пристроил на носу сползшие очки и, состроив хитрейшую рожицу, подмигнул Вере:

– Ведь поймем, правда? Так поймем, что никто нас не поймет.

Вера заулыбалась ямочками на тугих щеках.

Фима исподлобья поглядела на Льва и, постепенно опуская подол, ушла на берег.

– Что это с ней сегодня?
– спросил у Авери Лев.

Тот пожал плечами, почесал темя и нахмурился:

– Характерная. А нам придется к тому берегу податься... У нас как когда - то там, то здесь...

Смотав бредень с запутавшейся в нем травой и мелкими невыбранными раками, погрузились в лодку, и Аверя снова сел за весла. Фима с Верой остались разжигать костер. У берега, куда минут через десять подъехала лодка, густо рос зеленый камыш, и в нем можно было ходить, как в джунглях: плавни наступали на реку.

Здесь нельзя было повернуться с сетью, и Аверя с Власом ставили бредень неподалеку, а сами выгоняли из зарослей рыбу. И тут ее было не густо. Редкая рыбешка забегала в сеть, зато раков было хоть отбавляй. Они беспрерывно шуршали в корзинке, наиболее резвые по спинам других вылезали наружу, и Лев предупреждал их бегство, стряхивая внутрь.

– Дела...
– вздохнул Аверя, когда они отправились на лодке назад. Не помню, когда такое было.

Теперь управлял лодкой Влас. Ванюшка сидел в его ногах. Люда со Львом на заднем сиденье, а Аркадий с корзиной устроился на днище перед Аверей. Раскрыв корзину, он трогал пальцами раков; взял одного за панцирь, перевернул кверху ногами и, рассматривая его, улыбнулся.

– Панцирь - что у рыцаря средневекового! Да и хвост в отличных латах. А глазищи - ну как фары "Москвича". Смех! А это что еще такое?
– Рот у Аркадия открылся от изумления.
– Смотрите, рачата! Крошечные, еще прозрачные рачки, но точно как большие!
– Он протянул Авере рака, на панцире и животе которого шевелились мельчайшие, не больше муравьев, рачки...

– Видал.
– Аверя вздохнул и налег на весла: сейчас плыть было труднее - сильно сносило течением.
– Из икры только-только повылазили...

– А ты, Левка, видел?
– Аркадий протянул рака.

Лев двумя пальцами взял его за спинку и долго рассматривал с Людой.

– Забавно, - сказал он, возвращая рака.
– Давай-ка, Аркаша, поменяемся местами.

И, держась за плотные плечи Люды, двинулся на его место.

"Помочь хочет, что ли?" - подумал Аверя. На него снизу смотрело горбоносое, худощавое лицо.

– Знаешь что...
– тихо сказал Лев и опустил за борт руку, так что сквозь пальцы журчала вода.
– Мне нужно несколько икон. Поможешь достать? На новые я уже не претендую, бог с ними, с новыми... Согласен и на старье, на закопченные и треснувшие.

– Эх, да поздно ты мне!..
– Аверя чуть покраснел, назвав Льва на "ты".
– Сказали б раньше. Мой Федот штук семь порубил во дворе топором...

– Что ты говоришь!
– Лев внезапно повысил голос.
– Топором! Да я бы купил их... Деньги бы отдал... Может, их еще спасти можно... Покажешь мне их?

– Вряд ли. На дощечки наколол. Самовар впору растапливать. Если хочешь, посмотри, может, что и уцелело.

– Я их реставрирую, склею... Сегодня, хорошо?

– Можно и сегодня.
– Аверя стряхнул со лба капли пота.

Когда они вылезли на берег, Фима уже развела огонь в наскоро сложенном из камней очаге. Она потрошила пойманную рыбу, снимала деревянной ложкой с ухи пену, солила, перчила, подкладывала лавровый лист.

Аверя тем временем нарезал ножом две большие, слабо просоленные дунайские сельди - одну из вкуснейших рыб на свете!
– и вздохнул: