После рукопожатия Ше-Кентаро сел на предложенный ему стул, наслаждаясь удивительным ощущением легкости и спокойствия, которое охватывало его всякий раз, как он оказывался в точке Слизня. Почему так происходило, он долгое время и сам не мог понять. А когда наконец понял, то диву дался. Оказывается, только здесь, в квартире, отведенной оборотистым барыгой под склад, он, Ону Ше-Кентаро, мог на какое-то время по-настоящему расслабиться. Было в атмосфере этой квартиры что-то необычное, вселявшее уверенность в том, что здесь с тобой не случится ничего плохого. Просто не может случиться. По определению. И только осознав это, Ше-Кентаро понял, в каком нервном напряжении он все время пребывал. Не обращая внимания на то, он внутренне собирался, даже когда нужно было просто дойти до соседнего магазина, чтобы купить пачку галет. Потому что не знал, что могло случиться на этом коротком пути. А случиться могло что угодно, начиная от нападения шайки малолетних преступников, которые шныряли по всему городу, и заканчивая наездом машины с пьяным водителем за рулем. Любой человек, случайно встреченный на улице, первым делом рассматривался именно с точки зрения потенциального врага. Дикость, берущая за горло и от того становящаяся нормой поведения.

– Что нового, Ону? – Слизень откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Много варков собрал?

– Да, как обычно, – улыбнулся Ше-Кентаро.

– Сам заразу не подцепил?

– Если в прошлый раз ты мне фальшивый антидот не подсунул, значит, все в порядке.

Это был традиционный обмен шутками, за которыми не крылось никакого второго смысла.

Один из подручных Слизня поставил на стол два парпара с джафом. Слизень сделал приглашающий жест рукой. Наклонив в знак благодарности голову, Ше-Кентаро взял со стола парпар.

– Тебе как обычно? – спросил Слизень.

– Да, – кивнул Ше-Кентаро. – Упаковку антидота, две упаковки ун-акса, три – стимулятора и двенадцать баллончиков антиспрея.

Слизень сделал знак рукой стоявшему в дверях подручному, и тот отправился собирать заказ.

Ше-Кентаро положил на стол заранее приготовленные деньги. Слизень, не пересчитывая, смахнул их в ящик стола.

– Когда-нибудь я непременно накажу тебя на деньги, – с серьезным видом пообещал Ше-Кентаро.

– Нет, – усмехнувшись, качнул головой Слизень. – Не такой ты человек, Ону, чтобы по мелочи размениваться. Ответь мне лучше на вопрос.

Последовала пауза.

– Давай.

– Каждый раз ты покупаешь две упаковки ун-акса. Для кого? У кого-то из твоих родственников синдром Ше-Варко?

Ше-Кентаро потянул джаф через трубочку. То, что надо. Слизень понимал толк в джафе и обучил подручных, как следует его варить.

– У меня нет родственников. У меня нет близких. У меня никого нет. Я один.

– Тогда зачем покупаешь ун-акс? – в недоумении развел руками Слизень. – Впрочем, если не хочешь, можешь не отвечать.

Еще глоток. Отличный джаф.

– Я иногда оставляю его больным.

– Что? – Слизень прищурился, слегка повернул и наклонил голову, будто не расслышал слов Ше-Кентаро.

Ону поставил парпар на стол.

– Я не хочу говорить на эту тему.

– Нет уж, постой. – Слизень поднял обе руки, показав собеседнику открытые ладони. – Это я должен понять. Ты, ловец, зарабатывающий деньги на варках, которых сдаешь са-туратам, сам же снабжаешь их лекарством?

– Не всегда и не всех.

Слизень усмехнулся и снова скрестил руки на груди.

– Только не говори мне, что влюбился в одну из больных, за которой пришел.

– Нет. – Ше-Кентаро тоже попытался усмехнуться. Но получилось у него это как-то очень уж неубедительно.

– Ону, дорогой, мне кажется, ты хочешь уйти от ответа. Или я не прав?

– Прав. – Ше-Кентаро положил ногу на ногу. – Я не хочу говорить на эту тему. Мне необходим ун-акс, и я буду покупать его, если не у тебя, так у другого барыги.

– Перестань, Ону, – недовольно поморщился Слизень. – Не о том речь. Меня интересует, куда идет купленный у меня ун-акс, с точки зрения изучения спроса. Назовем это маркетинговым исследованием рынка. Быть может, кто-то из потенциальных покупателей пока еще находится вне сферы нашей деятельности. Беда в том, – с досадой щелкнул пальцами барыга, – что мы не можем открыто предлагать свои услуги населению.

– Ты это серьезно? – недоверчиво прищурился Ше-Кентаро.

– А почему нет? – Слизень встряхнул парпар, чтобы проверить, остался ли в нем джаф. – В аптеках ун-акс с фонарем не сыщешь, а у нас его сколько хочешь. Антидот и антиспрей вообще не поступают в открытую продажу. Что бы ты, ловец, делал без барыги? Не имея антидота, сколько варков ты поймаешь, прежде чем заразишься?

– Не передергивай, Слизень, – погрозил барыге пальцем Ше-Кентаро. – Я покупаю лекарство у тебя именно потому, что его нет в аптеках.

– Ну, а я про что? – всплеснул руками Слизень. – Я предлагаю покупателям товар, который больше нигде не достать. Не устраивает цена – ищи в другом месте. Я хоть раз кого-то обманул? Нет! У меня весь товар качественный – от производителя.

– Товар, оказавшийся у тебя, не попал в магазины.

– Ах, вот ты о чем! Ты полагаешь, дефицит на рынке создают барыги?

– Во всяком случае, тебе это выгодно, – заметил Ше-Кентаро.

– Конечно, – даже не попытался спорить Слизень. – Но не я создал систему, при которой товар не доходит до магазинов. Электрические лампочки сами собой не появятся в продаже, даже если я вдруг прекращу ими торговать.