Изливаем душу пьяными слезами.

Нас видать по pоже, выpосших без нянек,

Нам свой кнут доpоже, чем замоpский пpяник.

Мы в гробу видали ихние конфетки!

Будем жить и дале в клетке, как и предки.

Нам все пеpемены - как седло коpове,

Гpязи по колено, да по пояс кpови.

Завывает вьюга, свиpипеет стужа,

Ничего, что туго - может быть и хуже.

На таком морозе к черту все приличья!

По уши в навозе веруем в величье.

Кто кого замучит на лесоповале?

Нас ничто не учит, мы на всех плевали.

Нас любая гадость может распотешить,

В нас - добро и святость! Тех, кто спорит - вешать!

Нищая лачуга стынет под сугробом,

Завывает вьюга, как вдова над гробом...

1995

"Ворон в клетке каркает зловеще..."

Ворон в клетке каркает зловеще.

Принц гоняет мух эфесом шпаги.

Королева-мать пакует вещи.

Генерал-фельдмаршал жжет бумаги.

Мебель, статуи, ковры, картины

Бросить все!
– какой удар по нервам!

Все из-за гофмаршала, скотины:

Клялся умереть, а смылся первым!

Королева-мать кряхтит с натуги:

Где теперь ливреи-позументы?

Во дворце - ни стражи, ни прислуги,

Только ветер кружит документы.

В сапогах на королевском ложе

Лейб-гусар с похмелья отдыхает.

Он следит за королевой лежа,

Стряхивает пепел и чихает.

"Что, мадам, не велико уменье

В наши времена стать ближе трону?

Я вот, например, спустил именье,

Ну а вы - профукали корону."

Крыса пробежала по паркету.

Латы притаились в полумраке.

В галерее хмурятся портреты:

Генералы, рыцари, вояки...

Тот в мундире, тот закован в панцирь,

В жизни был тюфяк, а здесь - отважен...

Ворон в клетке - натуральный канцлер:

Точно так же стар, и глуп, и важен.

Принц, худой болезненный подросток,

Смотрит на портреты генералов.

Вырос он среди мишурных блесток

И тоски придворных ритуалов.

Ни друзей, ни игр, весь день в мундире

Экспонат дворцового зверинца.

Нет несчастнее ребенка в мире,

И за что народ не любит принца?!

Входит кучер в сюртуке. "Проклятье!

Сколько можно ждать! Мадам, вы скоро?"

"Я еще не уложила платья

И сервиз китайского фарфора!"

"Платья! Чашки! Между прочим, э т и

Всех нас могут запросто повесить!

Мне не надоело жить на свете,

Жду еще минут, ну скажем, десять."

Выстрел раздается в переулке.

"Слышали? Вас встретят не свирелью!"

Кучер спешно роется в шкатулке

И в карман пихает ожерелье.

Вновь палят. Уже внизу, у входа.

Дверь слетает с петель под тараном.

Слышен крик:"Да здравствует свобода!"

Звон разбитых стекол - "Смерть тиранам!"

"Ч-черт!" - гусар срывает эполеты.

Кучер прочь бежит, ругаясь глухо.

Генерал хватает пистолеты,

Целясь правым в дверь, а левым - в ухо.

Звон стекла. Визг пули над карнизом.

Входят э т и - с вилами, с ножами.

Королева над своим сервизом

Словно Архимед над чертежами...

Принц сползает на пол, удивленно

Глядя, как сочится кровью рана,

И сквозь прутья клетки полусонно

Ворон наблюдает смерть тирана.

1995

850

Пир Вавилонской Блудницы.

Груды дешевых даров.

Лоснятся сытые лица

Умных и хитрых воров.

В гаванях спущены трапы.

Тащат поклажу волы.

Знатно гуляют сатрапы,

Капает жир на столы.

Ловко обделано дельце

Глупому не по зубам:

Крупные рабовладельцы

Брагу подносят рабам.

И до беспамятства рады

Данному дару судьбы,

Возле кирпичной ограды

Весело пляшут рабы.

Громче гремите, тимпаны!

Мчись, карнавал, под уклон!

Даже заморские страны

Славят тебя, Вавилон!

Храмы твои и гробницы,

Хватку твоих челюстей...

У Вавилонской Блудницы

Нынче немало гостей.