– Как вам будет угодно, – не стал спорить Менелай.

Бабушки, сидевшие на скамеечке в другом конце дворика, тоже внимательно наблюдали за моим приятелем. И теперь их снова было четыре, как в тот момент, когда мы только появились здесь.

– Ну, как дела? – спросил я у Витьки.

– Ты знаешь, Анатоль, – Витька тяжело рухнул на скамейку рядом со мной и откинулся на спинку, положив на нее локти, – это самый паршивый вариант реальности из всех, где нам довелось побывать. Смотри, что здесь курят.

Он показал мне плоскую пачку сигарет, склеенную из грубой оберточной бумаги. На лицевой стороне коричневой краской нечетко и неровно был оттиснут рисунок: человек на фоне гор с рюкзаком за спиной и палкой в руке. Сигареты назывались «Памир».

– Денег с меня не потребовали, но ничего другого в табачном ларьке просто не было. Зато спички дали бесплатно.

Витька показал мне спичечный коробок. На этикетке была нарисована горящая спичка и написано: «При пожаре звоните 03».

– Я еще и в магазин зашел, – продолжал между тем Витька. – Там – голяк. Только яйца, соль, макароны и какая-то крупа. Масла и мяса нет даже по талонам. Водка в винном отделе имеется, а вот воды никакой нет – ни минеральной, ни лимонада. Видимо, здесь пьют только воду из-под крана.

Витька распечатал пачку сигарет – для этого ему пришлось разорвать ее сбоку – и достал приплюснутую сигарету без фильтра. Осторожно понюхав ее, Витька скривил презрительную гримасу. Но все же сунул сигарету в рот и, взяв у меня спички, прикурил.

Сделав всего затяжку, Витька закашлялся и сплюнул на землю.

– Ну и дрянь, – прохрипел он. – Могу поспорить, что настоящего табака в той смеси, что набита в сигареты, не больше пяти процентов.

Сказав это, он снова сунул сигарету в рот и затянулся.

– Никогда не мог понять пристрастия людей к табакокурению, – заметил Менелай.

– Я тоже, – поддержал я его.

– Что? – удивленно глянул на меня Витька.

– Менелай вернулся, – заявил я.

– А… – Витька снова затянулся. – Ну и что он может нам сообщить?

– Он предлагает рассказать пару анекдотов о Парисе, – сказал я.

– Отлично, – с готовностью кивнул Витька. – С удовольствием послушаю.

– Дело было в Микенах, – тут же начал Менелай. – Парис нашел себе шлюху и…

– Не сейчас, – перебил я спартанского царя.

– Мне показалось, что ваш друг хочет послушать мой анекдот, – с досадой, но одновременно и с вызовом произнес Менелай.

– Да пусть рассказывает. – Витька еще раз затянулся, бросил недокуренную сигарету на землю и раздавил ее носком ботинка.

– Ты намерен остаться здесь навсегда? – спросил я у него.

– Лучше сразу же пристрели меня, – не задумываясь ответил Витька.

Я машинально хлопнул ладонью по внутреннему карману куртки, в котором лежал пистолет. Оружие было на месте. Где-то на самом краю сознания промелькнула коротенькая мысль, что от пистолета, наверное, лучше бы избавиться. В борьбе с теми врагами, которых мы успели себе нажить, он вряд ли поможет, а вот в какую-нибудь неприятную историю попасть из-за него можно совершенно запросто. Но я почти не обратил внимания на эту мысль, решив, что сейчас главное другое.

– Анекдоты оставим на потом, – сказал я. – Ты выяснил, где мы находимся?

– Как выясняется, прошли мы немало, но двигались не в том направлении. Я полагал, что мы должны выйти на Петровский бульвар, а мы оказались почти в самой середине Сретенского. – Витька махнул рукой в сторону проходившей за деревьями дороги. – Кстати, газеты здесь тоже бесплатные. Вот только выбор невелик.

Витька достал из-под куртки скрученную в трубочку газету и кинул ее мне на колени.

Газета называлась не «Правда», как предсказывал Витька, а «Истина». Впрочем, различия этих двух газет заключалось только в названии и формате газетной полосы. «Истина», которую я держал в руках, была похожа на заводскую малотиражку или на «Пионерскую правду», если кто еще помнит такую газету. В подборе же материалов, их подаче и оформлении «Истина» была точной копией «Правды» начала 80-х.

С первой полосы газеты на меня смотрел человек с вялым, безвольным лицом, маленькими тусклыми глазками, срезанным подбородком и жидкими, старательно зачесанными назад волосами. Несмотря на невзрачность данного персонажа, его портрет был напечатан во всю полосу. Взглянув на него, я не смог удержаться от удивленного возгласа:

– Это же наш президент!

– Нет, это их президент, – поправил меня Витька. – Хотя вполне мог бы быть и нашим, окажись данный вариант реальности доминирующим.

Под портретом большими красными буквами была набрана цитата из какого-то выступления президента: «Нам нужен мир во всем мире и порядок в своей стране».

– Ну как? – спросил Витька.

– Впечатляет, – ответил я.

– Я бы этому человеку не то что страну, а сандалии свои не доверил бы, – заметил Менелай. – Непременно стащит. При взгляде на это лицо у меня складывается впечатление, что в вашей стране, уважаемый Анатолий, у всех граждан серьезные проблемы со зрением.

– Почему? – не понял я.