Человек, услыхавший эти истории, непременно бы решил, что роботы вплотную подошли к созданию собственной религии, и им остался всего лишь шаг до идеи индивидуального бессмертия после разрушения бренной искусственной оболочки с последующим воскрешением или перерождением в корпусе новой модели. Вот только сделать этот шаг роботы, скорее всего, никогда не смогут. Потому что, в отличие от людей, мыслят они исключительно рационально и прагматично. Во всяком случае, люди в этом уверены.

Как бы там ни было, Рикс всерьез опасался за состояние позитронного мозга Браво, который все же нельзя было перезагружать с такой убийственной частотой и регулярностью. Рикс полагал, что это происходит из-за того, что Браво не знает, как ему поступить в ситуации, когда рядом не было ни человека, которому можно рассказать о собственных проблемах, ни центра модернизации. Не было даже пункта утилизации отслуживших свое машин! На самом же деле главная проблема Браво заключалась в том, что он не хотел даже самому себе признаться в том, что стал бесполезен. Именно поэтому универкух старательно уклонялся от всех попыток Рикса или Чарли потолковать с ним по-свойски, как робот с роботом, чтобы прояснить, наконец, ситуацию. Браво попросил ребят закатить себя в пещеру, в самый дальний ее конец, и теперь стоял там в скорбном одиночестве, не отвечая на вызовы дальней связи и не реагируя на прямые попытки контакта.

Ситуацию, которая, казалось, зашла в тупик, неожиданно спасла Аня Годинович. После того как с треском провалились все попытки как-то расшевелить Браво, Аня сказала:

– Не знаю, кто ему нужен, техник-наладчик или робопсихолог. Лично я уверена, что вся проблема Браво в том, что он просто боится попробовать что-то новое. Он нашел для себя хорошее оправдание – неправильно приготовленная пища может причинить вред тому, кто ее съест. Можно подумать, Сара с Кирой, принимаясь за готовку, всякий раз уверены, что у них получится что-то съедобное. Но, если Браво отказывается готовить и мы не можем его заставить делать это, хорошо, пусть работает анализатором. Если он и качество продуктов оценивать откажется, это будет саботаж чистой воды!

– И, между прочим, нарушением второго Закона роботехники! – ловко ввернул Чарли, первым смекнувший, куда клонит Аня.

Рикс же добросовестно протранслировал весь этот разговор Браво.

На следующий день Аня принесла в пещеру две большие корзины с образцами ягод, плодов, корнеплодов и грибов, собранных неподалеку, – все, что на вид казалось съедобным, но не употреблялось в пищу по причине категорического запрета, наложенного Риксом на подобные эксперименты.

Тут надо сказать, что запрет этот уже не раз нарушался. Рикс был не вездесущ и не всеведущ. Пользуясь его отсутствием, дети успели попробовать на вкус кое-что из того, что понравилось им на вид. По счастью, все закончилось благополучно. Но поставить Рикса в известность о том, что ряд растительных продуктов уже прошли тест на съедобность, никто не решался. Поэтому способность Браво проводить химический анализ продуктов оказалась очень кстати. А весьма своевременное напоминание о втором Законе сделало универкуха покладистым.

Поначалу Аня только молча закладывала образцы продуктов в приемную ячейку универкуха и ждала, когда на табло появится информация о его составе и пищевой ценности. Потом она, как бы между прочим, начала вслух прикидывать, как использовать то или иное растение. А в очередной раз, сунув в приемную ячейку заведомо ядовитый гриб – универкух не знал, что прежде, чем консультироваться с ним, девочка показала содержимое корзин хутудам, которые четко обозначили ряд грибов и ягод как опасные для употребления в пищу, – Аня сделала вид, что не поняла выведенную на дисплей информацию.

– О! – радостно воскликнула она. – У нас целая корзина таких грибов! Сегодня же сварим из них суп!

И универкуха наконец прорвало.

– Ни в коем случае! – закричал он. – Эти грибы ядовитые!

– А этот? – показала Аня другой, уже побывавший в анализаторе гриб.

– Этот пойдет, – согласился Браво. – Что ты еще собираешься добавить в суп?

– Только грибы.

– И все?!

– Это будет грибной суп.

– Да будет тебе известно, девочка, грибы придают бульону замечательный вкус. Но они не содержат питательных веществ в количестве, необходимом для того, чтобы пустой грибной бульон можно был назвать полноценной пищей!

– А что в него нужно добавить? – полюбопытствовала Аня.

– Существует много рецептов грибного супа, – начал универкух. – Для того чтобы выбрать подходящий, мы должны сначала определить, какие ингредиенты у нас имеются…

Так оно и пошло. Не имея возможности самому готовить пищу из незнакомых продуктов, Браво стал помогать девочкам составлять меню. Он быстро научился работать с готовыми рецептами из своей базы данных, заменяя недостающие ингредиенты теми, что имелись в наличии. Затем он попытался импровизировать и создал несколько оригинальных рецептов абсолютно новых блюд на основе продуктов, предоставленных дикой флорой и фауной Деллы, которые получили общее одобрение.

А еще Браво скачал из библиотеки Чарли подборку классических буддистских трактатов, среди которых имелись «Дао Дэ Цзин», «Чжуанцзы», «Лецзы», «Дхаммапада» и «Железная флейта». Чем поверг бывшего робота-уборщика в полнейшее недоумение – прежде универкух не читал ничего, кроме рецептурного справочника.

Ряд новых продуктов питания вошли в рацион людей по совету хутудов, прекрасно разбиравшихся в том, какие растения и в каком виде стоит употреблять в пищу. Самым важным открытием стали два вида растений, которые дети пересадили на очищенные от травы и сорняков участки земли неподалеку от лагеря.

На невысоких, толстых стеблях растения, которое хутуды называли тыкином, сидели обернутые в листья початки размером с ладонь, усеянные мелкими, зеленоватыми семенами. Хутуды собирали недозрелые початки, сдирали с них листья и с удовольствием поедали сочные, чуть сладковатые семена тыкина. Детям тоже нравился недозрелый тыкин. Но, чтобы получить семена для рассады, нужно было дать им созреть. Листья на зрелых початках тыкина желтели и опадали, семена же под ними становились такими жесткими, что и зубами не разгрызешь. Собрав горсть зрелых семян тыкина, все тот же дотошный Игорь Ван-Страттон перетер их между двумя плоскими камнями и залил образовавшийся порошок водой. У него получилось тесто, из которого можно было печь лепешки.