Еще дальше в крохотной бухточке виднелся горделивый драккар со зловеще задранной мордой. Красные щиты висели вдоль борта, придавая дополнительную защиту. Парус убран, весла спущены на воду, но места гребцов пока пустовали.

— Минуем вон тот дворец, — сообщил Олег, — а там рукой до христианского рая подать... наверное.

— Что за дворец, — прошептал Томас, — он светится, как будто из хрусталя и золота!

— Он в самом деле из хрусталя и золота. Взглянул — и мимо.

Томас на бегу не просто взглянул, а заглянул в распахнутые ворота, ахнул. Олег видел, как железный рыцарь начал заворожено замедлять шаги. Бессильно выругался, из ворот неслись удалые песни, крики, веселые вопли, звенело оружие. Томас остановился вовсе, Олег видел даже издали часть ярко освещенного зала, вместо светильников ярко полыхают огненные мечи!

— Томас!

Томас вздрогнул, оглянулся на Олега. Олег видел, как рыцарь попятился, но из ворот вышло трое могучего сложения воинов. Все в рогатых шлемах, простых накладных доспехах, с голыми по локоть руками. Ноги до колен закрыты железными поножами, но сапоги простые, непригодные для скачки.

Завидев Томаса заорали, направились к нему. Мечи не вынимали, короткие, из плохого сыродутного железа, как отметил Томас. Он остался на месте, трое с ходу начали хлопать по плечам, щупать доспехи, один полез обниматься, другой протянул гигантский рог.

Томас, принимая вызов, взял рог и осушил его, не отрываясь. Викинги заорали, Томас опомниться не успел, как уже тащили во дворец. Он беспомощно оглянулся на Олега, растерянный, но глаза возбужденно блестели.

— Олег! — закричал Томас. — Это друзья!

— Это язычники, — напомнил Олег язвительно.

— Но они... они друзья!

— Тебе-то что, — отозвался Олег. — Хоть и родня! Поздоровайся, да уходи.

Он поднялся на крыльцо, от врат быстро окинул цепким взором гигантский зал, залитый зловещим светом от жутко блистающих мечей. На

высоком помосте сидели крылатые валькирии, ткали, пели жуткими голосами зловещую песнь. Олег присмотрелся, так и есть: ткут из человеческих кишок, все как обычно. Одиннадцать валькирий, недостает лишь той, забыл ее имя, ага, Брюнхильд, нарушила приказ Одина дать победу Хьяльм-Гуннару, а дала Агнару, тот сражался лучше, так и осталась погруженной в сон, пока не разбудил Сигурд... Та сторона зала тонет в смеси дыма с паром, очаги горят вдоль всех стен.

Викинги орали песни, пели хмельное молоко козы Хейдрун, в центре зала возвышался гигантский котел, Олег сразу с холодком по коже вспомнил другой котел, очень похожий, котел скифского царя Ариана... Правда, в том варили людей, а тут по запаху можно узнать, что варится мясо вепря Сахримнира, если это тот чудовищный зверь, что опустошал окрестности Мидгарда. Тогда его ловили и асы, и ваны, и даже цвейги. И он малость помог, не стоять же пнем, если зверь сдуру выметнулся прямо на него...

Огромный толстый мужик, поперек себя шире, встал на высокую дубовую колоду и, с усилием заглядывая через край котла, мешал огромной поварешкой. Поймал пристальный взгляд Олега, обернулся, долго всматривался, наконец помахал широкой ладонью:

— А, Ольх Метатель Топора!.. Ты уже с нами?

— Да я так, по дороге, — крикнул Олег. — Здравствуй, Андхримнир!

— И тебе доброй дороги. Зайди, отведай вепря... Это ж твой топор свалил его прямо у дороги. Даже тащить не пришлось через весь лес.

Олег засмеялся:

— У тебя вон сколько едоков.

Андхримнир беспечно отмахнулся:

— Всем хватит.

— С той поры едите того вепря? — удивился Олег.

— Я ж говорю, мясо не иссякает.

— Да нет, мне бы осточертело...

— Настоящие воины не перебирают, — бросил Андхримнир, но в голосе старого викинга Олег уловил тоску. — К тому же они больше пьют, чем едят.

— Что-то все больно мирные, — заметил Олег.

— Сам удивляюсь. Это все, наверное, посланец...

— Что за посланец? — насторожился Олег.

— Да прибыл... откуда-то. С виду не наш, больно черноват и чесноком воняет, но наши обычаи знает. Сообщил, что вот-вот представится случай показать себя настоящими воинами. В подлинном бою, а не в привычных драках друг с другом.

— Понятно, — сказал Олег протрезвевшим голосом. — Пожалуй, я все-таки зайду.

— Вот и хорошо, — расплылся в улыбке Андхримнир. — Поглядишь, что он такое наобещал... Ты ж подраться любил... временами.

— Никогда не любил, — возразил Олег.

— Ну, умел, — поправился Андхримнир. — Хотя не могу взять в толк, как это: уметь... и не драться?

Зал встретил Олега запахами хмельного меда, вареного мяса. Пришлось пробираться между тесными рядами сдвинутых лавок. Викинги с удовольствием хлопали его по плечам, по спине. У него была широкая спина, твердая, как дверь, по ней приятно было хлопать, чувствуя мощь своей ладони, а воин в звериной шкуре — наверное, берсерк! — даже не покачивается от могучих хлопков, невозмутимо пробирается к другому новичку. Тот закован с головы до ног в стальной доспех, недоступный простому воину, явно знатный ярл, а то и конунг, но отмеченный доблестью, если валькирии доставили в вальхаллу...