На экране возник черно-белый, не очень качественный снимок, запечатлевший залитую неровным асфальтом улицу небольшого поселка городского типа, каких тысячи по всей России. Вдоль улицы тянулись обшарпанные двух– и трехэтажные блочные дома, обнесенные деревянными изгородями, за которыми буйно цвела картошка. Камера начала медленно наезжать на фотоснимок. Изображение делалось все более крупным и зернистым. В тот момент, когда картинка на экране превратилась в совершенно неразборчивое сочетание темных и светлых пятен, камера остановилась. После того как на изображении появился черный круг, отмечавший то, на что следовало обратить внимание, человек, наделенный воображением, наверное, смог бы рассмотреть нечто похожее на безжизненное тело, съехавшее ногами в кювет.

– Перед вами первая жертва безжалостного убийцы, – прокомментировал изображение на экране загробный голос ведущего. – Убийство произошло… Простите, но в интересах следствия мы не имеем права называть место, где произошло это неслыханное по своей жестокости убийство, и имя жертвы. Но, – голос диктора понизился до конфиденциального шепота, призывая тем самым зрителей внимательнее прислушиваться к его словам, – я все же несколько отступлюсь от правил и сообщу вам, что убитому было пятьдесят четыре года и звали его Иваном. И это было только началом…

На экране замелькали фотоснимки, цветные и черно-белые, четко снятые и совершенно неразборчивые. На большинстве из них были изображены человеческие тела, но что за увечья были им нанесены, рассмотреть не представлялось возможным – кадры столь быстро сменяли один другой, что взгляд не успевал фиксировать детали. Тем не менее следует отдать должное тому, кто составлял этот фотоколлаж, – в целом впечатление создавалось довольно мрачное и даже жуткое. Хотя не исключено, что причиной тому являлось вовсе не то, что было изображено на снимках, а раздражающее взгляд мелькание. Или, что так же нельзя было исключить, пресловутый двадцать пятый кадр.

– Итак, – вновь появился на экране ведущий, – вы видели страшные свидетельства того, что происходило в Вологодской области, на территории которой расположена воинская часть, где служит нас сегодняшний гость. Всего было тридцать пять жертв. Самой старшей из них было сто два года, самой младшей – девять месяцев. И убийство сослуживца нашего гостя стало, увы, не последним. Об этих страшных трагедиях сообщалось не только в областной, но и в центральной прессе. Конечно же, очень коротко и без тех подробностей, которыми сегодня мы поделились с вами, дорогие телезрители. По официальной версии следствия, в области работал убийца-маньяк, который к настоящему времени обезврежен. Но если это так, почему наш гость пожелал скрыть свое лицо под маской? Давайте же, наконец, спросим его об этом. – Ведущий повернулся к сержанту в клоунской маске. – Что вы ответите на это, товарищ сержант?

– Я давал подписку о неразглашении, – пробубнил голос из-под маски.

– О неразглашении? – на этот раз ведущий почти натурально изобразил удивление. – Вы хотите сказать, что на этом деле стоит печать государственной тайны?

– Ну, государственной или еще какой, точно не скажу, – сержант передернул плечами, как будто ему вдруг сделалось зябко, – но только все мы подписку о неразглашении давали.

– Все – это кто? – немного лукаво прищурился ведущий.

– Все, кто принимали участие…

– Стоп! – вскинув руку, остановил гостя ведущий, полагая, что таким образом подогревает интерес телезрителей к тому, что он собирался сказать. – И тем не менее вы рискнули нарушить запрет. Почему?

– Мы об этом уже говорили в самом начале, – напомнил ведущему сержант. – То, что сегодня случилось там, где я служу, завтра может произойти где угодно. Я хочу, чтобы все знали о нависшей над нами опасности.

– Отлично! – похвалил гостя ведущий. – Я склоняю голову перед вашим мужеством, товарищ сержант! – Это была всего лишь расхожая фраза, поскольку никаких конкретных действий за ней не последовало. – Я говорю так, уважаемые телезрители, – вновь обратился он к тем, кто сидел дома и смотрел передачу, – потому что уже в общих чертах знаю то, о чем собирается поведать наш сегодняшний гость. Итак, – повернулся он к стулу, на котором сидел сержант, – мы готовы услышать вашу историю.

– После того как мы нашли труп «духа»… Ну, то есть молодого бойца, – размеренно и спокойно начал рассказывать сержант, – к нам в часть приехала следственная группа из Минбеза. Все выспрашивали, – мол, что да как и не видел ли кто чего странного. А кончилось все тем, что договорились они с нашим комбатом о том, что мы будем патрулировать в ночное время окрестности трех поселков, что поблизости. Ну и на третью ночь на один из наших патрулей напали ликантропы. Ребята рассказывали, что было их штук десять. Троих они пристрелили, еще одного в ногу ранили, а остальные в лес убежали. Мертвых и раненых притащили в часть. Мертвых в дежурке положили, а раненого в камере временного задержания заперли. В тот же день, под вечер, снова парни из Минбеза прикатили. Только не те, что прежде, – другие. Мертвых в ящики специальные упаковали, с охлаждением, а раненого в клетку посадили и увезли – куда уж, не знаю. Ну, а после несколько дней над нами все вертолеты минбезовские кружили. Порою стрельба была слышна. Один капитан, имя которого я называть не могу, сообщил мне по секрету, что минбезовцы ликантропов, как волков, с вертолетов отстреливали. Так оно или нет, не знаю, да только убийства в районе после этого прекратились.

– Ликантропия, – глядя прямо в камеру, задумчиво произнес ведущий. – Что это? Миф или реальность, в которую трудно поверить? Сказка или оживший кошмар? Сегодня, с помощью гостей нашей студии, мы попытаемся ответить на эти вопросы.

Ведущий исчез с экрана, смытый кадрами какого-то третьесортного ужастика. Огромный мохнатый зверь, не похожий ни на что, существующее в природе, стоял на задних лапах, разинув пасть с окровавленными клыками, и дико рычал. В двух шагах от него вопила симпатичная блондиночка, да так истошно, что уши закладывало. Оборотню все это, похоже, надоело, и, зловеще сверкнув налитыми кровью глазами, он клацнул зубами, опустился на четвереньки и кинулся на обезумевшую от ужаса девицу. В этот момент кадр остановился, и на фоне замершего в прыжке чудовища появился довольно улыбающийся ведущий.