– Давай-ка для начала взглянем на эту свалку сверху, – предложил Вениамин. – Сбрось скорость.

Миновав прибрежную полосу, «капля» полетела над землей. Собственно, земли как таковой видно не было – груды прессованного мусора покрывали все свободное пространство внизу. Картина впечатляла. Казалось, что смотришь сверху на огромный подгоревший пирог с растрескавшейся коркой, глазурь с которой стекла и запеклась по краям, а изюм, марципаны и цедра повылезали где попало. Увеличив изображение, можно было рассмотреть, что трещины – это узкие проходы меж мусорных эверестов. Но были они проложены людьми или образовались в результате оседания мусора – сам черт не разберет.

Пока Вениамин визуально обследовал мусорные завалы, Фредриксон задействовал всю имевшуюся в его распоряжении аппаратуру, пытаясь обнаружить ссыльных обитателей Мусорного острова. Но тщетно – ни малейшего признака присутствия людей где-нибудь поблизости.

– Может быть, люди группируются на западном берегу Мусорного острова? – высказал робкое предположение Фредриксон.

Вениамин с сомнением покачал головой:

– Ссыльных выбрасывают на восточном берегу. А пересечь эти, с позволения сказать, земли пешком не всякому под силу. В любом случае, на берегу должны были остаться какие-то признаки присутствия людей.

– Люди обычно оставляют после себя мусор, – резонно заметил Фредриксон. – А здесь вокруг только мусор и есть. Так что же мы ищем?

– Людям необходимо жилье.

– Жильем может служить все что угодно. Например, контейнер из-под мусора. Или старая холодильная камера.

На это Вениамину нечего было ответить. Фредриксон прав – они пытались отыскать то, что могло выглядеть как угодно.

– Как обстановка за бортом? – спросил он чуть погодя.

– Учитывая особенность местности, я бы назвал ее странной, – Фредриксон еще раз взглянул на сканер-скрин, отображавший показания забортных анализаторов, недовольно поджал губы и коротко кивнул. – Уровень радиации почти не превышает фонового, а воздух едва ли не чище, чем в Гранде Рио ду Сол. В атмосфере присутствует целый ряд довольно экзотичных примесей, характерных для отходов некоторых низкотехнологичных производственных процессов, но содержание их не превышает предельно допустимых концентраций.

– Но это же свалка токсичных отходов со всей Галактики, – Вениамин произнес это так, словно пытался уличить напарника во лжи.

– Именно это меня и удивляет, – ответ Фредриксона прозвучал примерно в том же тоне, что и вопрос Обвалова.

Задавать ИскИну классический вопрос насчет того, не барахлят ли приборы, не имело смысла. Поэтому Вениамин спросил иначе:

– И чем ты объясняешь сей странный факт?

– Я в недоумении, – предельно честно ответил Фредриксон.

Прежде чем сформулировать собственное мнение по данному вопросу, Вениамин в задумчивости посмотрел на универ-скрин. Если панорама за бортом и могла кого-то вдохновить, то разве что только художника-гиперреалиста, чье творческое кредо сводилось к трем словам: вся жизнь – дерьмо.

– Что-то здесь не так, – глубокомысленно изрек Обвалов.

– Точно, – согласился Фредриксон. – Если бы у нас было время заняться этой проблемой всерьез, я бы предложил начать…

– У нас нет времени, – осадил напарника Вениамин. – Послезавтра Великий Магистр Ги Циковский собирается устроить большой кирдык для всей Галактической Лиги.

– Я в курсе, – кивнул Фредриксон.

– Тогда поворачивай назад.

– Домой?

– К восточному берегу.

– Можно поинтересоваться, зачем?

– Начнем поиски оттуда.

– Ты думаешь, что каждый ссыльный, прибывший на Мусорный остров, стремится запечатлеть свое имя на ближайшей куче мусора? – спросил Фредриксон, разворачивая «каплю».

– У тебя есть другое предложение?

– Нет, – качнул головой Фредриксон.

– Тогда к чему весь это разговор?

– Боюсь, что, если поиски ни к чему не приведут, ты испытаешь глубокое разочарование.

– Я не буду разочарован, – заверил напарника Вениамин.

– Да? – удивленно посмотрел на него Фредриксон. – Можно спросить, почему?

– Потому что я с самого начала не верил в то, что можно отыскать человека, затерявшегося на мусорной свалке размером с континент.

– Тогда зачем мы сюда прилетели?

Дабы продемонстрировать глубину пропасти безысходного пессимизма, на краю которой они находились, Вениамин скорбно вздохнул.

– Чтобы спасти мир, – сказал он и показал Фредриксону пустые ладони – других аргументов у него не было.

Фредриксон наклонил голову к плечу, пощекотал пальцем ушко стоявшего на краю пульта плюшевого мишки-волынщика, одетого в ярко-красный клетчатый килт, и глубокомысленно хмыкнул.

Не дождавшись комментариев по поводу сделанного заявления, Вениамин оглянулся назад и рявкнул во всю глотку:

– Сидор! Подъем!

Испуганно вскинув голову, парень уставился на Обвалова ничего не видящими спросонья глазами.

– Я не сплю…

– Вениамин, – с укоризной посмотрел на напарника Фредриксон.

– А что? – весьма артистично изобразил непонимание Обвалов. – У нас, между прочим, боевой вылет. Что, если по нас снизу стрелять начнут?

– А Сидор здесь при чем?