9. И сказал Иисус:

И отошел сатана от лица Господня,

и поразил Иова проказою лютою от подошвы

ноги его по самое темя его.

И взял он себе черепицу,

чтобы скоблить себя ею,

и сел в пепел.

И сказала ему жена его: ты

еще тверд в непорочности

твоей! похули Бога и умри.

Но он сказал ей: ты говоришь как одна из безумных;

неужели доброе мы будем принимать от Бога,

а злого не будем принимать?

И то правда, сказал Иисус, не ходит сын человеческий среди богачей, а лишь среди бедных и страждущих, не гнушается нечистым телом, но бежит нечистой души, ибо придет святой день господень, и прокаженные очистятся, но кто опорочил дух свой и вовремя не очистился, во мраке останется на веки вечные.

Говорил учитель долго. Потом возложил ладонь на голову рыдающей женщине и снова вопросил, чего ищет.

В его голосе и прикосновении несчастная обрела силы и, подавив тревогу, призналась: хотела, мол, незаметно, в толпе, отрезать кусок полотна от Иисусовых одежд. И впрямь извела на лекарей все свое достояние; прикладывала к природному месту что велено, да только ничего не помогло. Нет у нее ни обола, а думала, берет Иисус, подобно прочим врачевателям, за исцеление мзду, вот и решилась задаром обрести здоровье от силы его, сказывают: прикоснешься к святому - исцелишься. Уверовала: добыв кусок полотна от его одежд, излечится непременно.

Так говорила женщина.

Иисус улыбнулся и спросил: почто верует сыну человеческому, а не в милость божию.

– С тобой она, милость эта, господин, потому и верую. Бог тебя возлюбил, можешь сотворить чудо.

– Хочу помочь тебе. Благословенны верующие, ибо их царствие небесное. Иные из вас бегут прикосновения нечистого, но я говорю вам: не то оскверняет человека, что снаружи, а то, что из уст его, из сердца исходит, ибо в сердце рождаются злые мысли - убийства, прелюбодеяния, воровство, лжесвидетельство, богохульство, - оные оскверняют человека.

Взял Иисус у женщины ножницы, отрезал кусок полотна от своего хитона и подал ей со словами:

– Веруй, иди домой и сделай все, надобное для очищения.

Потом обратился к общине:

– Преклоним колена, братья и сестры, дабы восхвалить господа, как написано в книге Иова:

О, когда бы сбылось желание мое,

и чаяние мое исполнил Бог!..

Это было бы еще отрадою мне,

и я крепился бы в моей беспощадной болезни,

ибо я не отвергся изречений Святого...

К страждущему должно быть сожаление

от друга его, если только не оставил он

страха к Вседержителю.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Но прошу вас, взгляните на меня;

буду ли я говорить ложь пред лицем вашим?

Пересмотрите, есть ли неправда?

пересмотрите, - правда моя.

Вознеся молитву, он снова погладил женщину по лицу и велел идти домой, и никто не смел противиться ему, хотя многие втайне сокрушались.

Женщина и вправду выздоровела, а когда мы снова оказались в Капернауме, она пришла и осталась с нами до конца.

Звали ее Иоанна, жена Хузы.

10. Оба чуда я наблюдал самолично, да и во многих других трудно усомниться, хотя справедливости ради замечу: тогда о них лишь робко шептались. О воскрешении же умерших я сам никогда не слышал, а меж тем уважаемые медики считают оное дело весьма возможным и практикуемым, как я уже поминал мимоходом, в Индских краях; Иисус, по натуре своей не бывший профессиональным чудотворцем, ничего подобного не совершал, а коли принуждали его к чудесам верующие, все полагал в милости божией и духа святого; в тех немногих случаях, когда я сам оказывался очевидцем, приходило на ум: коли и чудодействовал - не вопреки природным законам, а лишь в пределах естества.

Невероятные же истории про Иисусовы деяния, писанные агиографами и толкуемые по сию пору, - единственно досужие небылицы; ум за разум заходит, с какой быстротой чудеса множат и суету суетят все эти писаки, всякий что-нибудь да присочинит.

Ныне повсюду разошлась весть: не один-де Иисус одарен был силой, ученики его тоже не упускали оказии. В некоем сочиненьице, воспевшем деяния Симона-Кифы, то бишь Петра, я вычитал: в один прекрасный день сей почтенный муж оживил... соленую селедку. Да, не оскудевает хитроумие мудрецов.

11. Оставим до времени в стороне побасенки, расскажу тебе о квазичуде, невзначай сотворенном мною самим, при сем не тешусь честолюбивыми замыслами - на звание томатурга не притязаю, да и в памяти людской не нуждаюсь.

Случился сей казус позднее, незадолго до вооруженного выступления: вели жаркую агитацию, исподволь готовили отряды в Галилее, Перее, Трахоме и на пустынном пограничье иудейской земли, к слову молвить, всюду, где не угасло еще зарево бунта после смерти Ирода Великого.