– Вот, уж никак не ожидал вас встретить здесь, - заговорил он, здороваясь с обоими братьями.

– И мы уж никак не ожидали, - отвечали они оба в один голос.

– Но давно ли вы в Москве и откуда?

– Мы из Петербурга и едем на службу, а здесь - проездом, - отвечал правовед.

– Но куда же и чем?

– Оба в один город: я назначен товарищем председателя, а брат прикомандирован к округу.

– И, вероятно, тоже скоро получу назначение на дистанцию, - подхватил не без важности инженер.

– Но как же вы сюда-то попали?
– продолжал расспрашивать Павел.

– Ну, вот этого мы и сами не знаем - как, - отвечал инженер и, пользуясь тем, что Салов в это время вышел зачем-то по хозяйству, начал объяснять.
– Это история довольно странная. Вы, конечно, знакомы с здешним хозяином и знаете, кто он такой?

– Он студент, - отвечал Павел.

– Если студент, так еще ничего, а то и жулик какой-нибудь мог быть. Вообразите: мы вчера с братом поехали к Сретенским воротам - понимаете? Нельзя же такой первопрестольной столице, как Москве, не оказать этой чести! Вошли и видим: в общей зале один господин, без верхнего платья, танцует с девицами, сам пьет и их поит шампанским, потом бросился и к нам на шею: "Ах, очень рад!.. Шампанского!" - почти насильно заставил нас выпить... Мы тоже с своей стороны, разумеется, поставили бутылку, и пошла потеха, да так всю ночь... Когда расставались, то обнимались и целовались, и он нас просил сегодня непременно приехать к нему, потому что он именинник. Мы с братом, так как нечего делать было нынче вечером, взяли да и приехали.

Инженер рассказал все это очень простодушным тоном, как будто это была самая обычная форма жизни человеческой. Правовед же, напротив того, поморщивался.

– К чему все эти подробности?
– произнес он с укором брату.

К Салову, между тем, пришел еще гость - какой-то совершенно черный господин, с черными, но ничего не выражающими глазами, и весь в брильянтах: брильянты были у него в перстнях, брильянты на часовой цепочке и брильянтовые запонки в рубашке.

– А что, господа, пока никто еще не приехал, не сыграть ли нам в карты?
– спросил Салов совершенно легким и непринужденным голосом, обращаясь к братьям Захаревским.

– Я совершенно не играю, - отвечал правовед.

– А вы?
– спросил Салов инженера.

– Я играю-с, - отвечал тот.

– Ну, так сыграемте! А вы, Николай Гаспирович, хотите?
– отнесся он к черноволосому господину.

– Хорошо, - отвечал тот, и на грубом лице его заметно отразилось удовольствие.

– По чем же мы играем?
– спросил Салов - и опять каким-то легким и ветреным голосом.

– Я играю от одной до пяти копеек, - отвечал инженер.

– Ну, так мы и будем играть по пяти, - сказал Салов и написал на столе 100 ремизов.

– Нет, вы потрудитесь поставить только 50, - сказал инженер.

– Почему же только?
– спросил с удивлением Салов.

– Потому что нам с братом надо еще в другое место ехать, а игра может затянуться.

– В какое место еще ехать?
– спросил правовед с удивлением, вслушавшись в их разговор.

– Ну, как же, ведь разве ты не знаешь?
– сказал инженер с ударением.

Правовед замолчал и уже больше ничего не возражал.

Салов, черный господин и инженер стали играть. Прочие посетители, о которых говорил Салов, что-то не приезжали, а потому Павел все время разговаривал с правоведом.

– Как велика и грязна ваша Москва сравнительно с Петербургом, - это деревня какая-то!
– сказал правовед.

– Почему же уж и деревня?
– возразил Павел.

– Эти деревянные дома, кривые улицы, - продолжал правовед.

– В Москве надобно искать не того, а историю русского народа и самый народ!.. Видеть, наконец, святыню!..
– говорил Павел.

– Да, прекрасно, но надобно, чтобы одно при другом было. Нельзя же, чтоб столица была без извозчиков! Мы с братом взяли дрожки здешние, и едва живые приехали сюда.

Инженер в это время встал из-за стола и, выкинув на стол двадцатипятирублевую бумажку, объявил, что он больше играть не будет.

– Да полноте, припишемте еще!
– уговаривал его Салов.

– Нет-с, я не расположен больше играть, - отвечал инженер явно насмешливым голосом.

Черноволосый господин сидел молча - и как-то мрачно сопел.

– Отчего ты не хочешь больше играть?
– спросил правовед брата, когда тот подошел к нему.

– Этот господин въявь передергивает и подтасовывает карты, - сказал инженер, вовсе не женируясь и прямо указывая на черного господина, так что тот даже обернулся на это. Павел ожидал, что между ними, пожалуй, произойдет история, но черноватый господин остался неподвижен и продолжал мрачно сопеть.

– Может быть, тебе это так показалось, - возразил правовед брату.

– Какое показалось! Сделай милость, я вольты-то сам умею передергивать, - объяснил тот.
– Наконец, у него все брильянты фальшивые.

– Как фальшивые?
– спросил Павел.

– Поддельные, ничего не стоят. Я настоящие брильянты за версту отличу, - отвечал инженер.

– В таком случае, уедем отсюда поскорее, - сказал ему вполголоса брат.

– Зачем?
– возразил тот.
– Он ужинать оставлял! У этаких господ ужин всегда бывает отличный.