На стоянке дежурили два охранника, Шаль-нов подошел к одному из них, сунул банкноту и сказал:

— Я малость выпил, и жена считает, что за руль мне садиться ни к чему. Кто-нибудь может доставить нас домой?

— Если вы подождете минут двадцать… — Мишка покосился на меня, я пожала плечами и вздохнула — как-то не верилось, что я продержусь еще двадцать минут.

— Вот что, — сказал мой липовый муж. — Поймай нам такси, а машину пригонишь, как освободишься.

Парень растворился в темноте, а вновь материализовался уже на такси, распахнул дверцы, помог мне сесть, Шальнов сунул ему в руку ключи от машины и захлопнул дверь.

— Было бы разумней просто оставить машину на стоянке, — заметила я, когда мы уже стояли возле дома.

— У меня есть планы на эту ночь, точнее, на раннее утро, — туманно ответил Мишка. — Так что машина мне понадобится. — Вид у него при этом был до того таинственный, что я из принципа решила не интересоваться, куда он собрался.

Войдя в дом, я сразу же поднялась в спальню. На наличие в доме Мишки намекал легкий шорох со стороны кухни, что он там делал, оставалось для меня загадкой. Я натянула одеяло до самого носа, потом опомнилась, вскочила, надела халат и бросилась к телефону. Мишка появился из кухни и спросил:

— Автоответчиком интересуешься? Глухо, как в танке. Похоже, мы никому не нужны.

Пожав плечами, я вернулась в спальню, ломая голову, куда запропастилась Катька. Допустим, встречи с Мишкой она не ищет, опасаясь скорее всего, что супруг ее выследит в момент нашего свидания… Тогда хотя бы позвонила, чтобы я могла спокойно уехать в свою Кострому. Да уж, спокойно, когда нас вот-вот посадят за убийство…

Ворочаясь с боку на бок, я вскоре поняла, что заснуть будет не так-то просто, а ведь полчаса назад казалось, стоит моей голове коснуться подушки, и я усну как убитая.

Мишка, насвистывая, прошел в свою спальню, на мгновение замерев возле моей двери. Я насторожилась, вновь скрип, шаги и опять тишина. И тут, взрывая ее, очень громко зазвонил телефон, я машинально взглянула на часы и испугалась. Нормальные люди в такое время не звонят. Впрочем, у нас тут форменный сумасшедший дом, так что о нормальных людях говорить не приходится. Звонки прекратились, значит, Мишка снял трубку. Ровно через три минуты он появился в моей спальне в одних трусах, с телефонной трубкой в руках и выражением крайней озабоченности на физиономии.

— Ты чего? — включив ночник, испуганно прошептала я.

— Кажется, мы лишились транспортного средства.

— Что? — не поняла я.

— Звонили из милиции. Наша тачка влетела в ограждение моста, охранник со стоянки скончался на месте, а «девятка» скорее всего ремонту не подлежит.

— О господи. — Я подумала и перекрестилась. — Как же он так? Ехал на большой скорости?

— В это время на мосту движения почти никакого… Остается только гадать, как его угораздило. Мне нужно ехать туда, хочешь со мной?

— А это необходимо?

— Нет, конечно, — ответил Мишка. — Просто не хочу оставлять тебя одну.

— В каком смысле? — насторожилась я.

— Во всех. Вот что, я запру дверь на оба замка, а ты к ней подходить даже не думай, на звонки не отвечай и, если что, сразу звони в милицию. — Он протянул мне трубку, а я испуганно пискнула:

— Что происходит?

— Пока не знаю, — сказал Мишка, — но начинаю догадываться.

Он покинул комнату, а я принялась дрожать мелкой дрожью. Через пять минут хлопнула входная дверь, я лежала, уставившись в потолок, и пыталась понять, что имел в виду Мишка. Так ничего и не достигнув в этом направлении, я вроде бы задремала, а проснулась от стука в окно. Стук я слышала совершенно отчетливо, а между тем находилась на третьем этаже. За окном светила луна, звезд видно не было, на блестящий диск медленно наплывало рваное облако, и казалось, что в такую ночь все черти собираются вместе для того, к примеру, чтобы до смерти напугать меня.

Я решительно поднялась с постели, подошла к окну, с намерением открыть его и посмотреть, что там творится в реальности, но тут же вспомнила предостережение Мишки. А что, если они этого и добиваются? Бросили в окно камешек, а когда я его открою… Я отскочила в сторону как ошпаренная, залезла с головой под одеяло и принялась бормотать:

— Мама моя… О господи… — Начала читать «Отче наш», от волнения сбилась и, как ни пыталась, не могла вспомнить, что там дальше после слов «и избави нас от лукавого…», расстроилась и закончила своими словами «Господи, не дай им меня укокошить».

Таинственные «они» казались мне все более и более многочисленными. Конечно, я затруднялась ответить, сколько у меня врагов на сегодняшний день, но мне-то и одного более, чем достаточно. А то, что враг есть, сомнений у меня не вызывало. Ведь Юрий Павлович убит и некто пытался все свалить на меня, а потом еще и труп похитил (господи, труп-то ему зачем?).

Подтянув ноги к самому подбородку, я дрожала все отчаяннее и совершенно потеряла счет времени. Казалось, Мишка уехал давным-давно, но, высунув нос из-под одеяла, я убедилась, что прошло не больше сорока минут.