Хольгер ссутулился – ситуация… Роль фигуры на шахматной доске ему ничуть не улыбалась. Да нет, он был свободен. Даже чересчур. Был телесным воплощением сил, о которых ничего не знал и не мог ими овладеть. Черт побери! Ну почему это выпало именно ему?

– Ты можешь отправить меня назад? – напрягся он.

Алианора глубоко вздохнула и отвернулась. Она ведь знала, что я хочу вернуться, подумал Хольгер, чуя смутное беспокойство. Но притворялась, жила словно во сне…

Мартинус покачал головой:

– Нет, господин мой. Боюсь, это превосходит мои силы. И не только мои. Вряд ли кто-либо, смертный или житель Серединного Мира, сможет тебе помочь. Если я не ошибаюсь, ты не просто вмешался в борьбу Порядка и Хаоса. Ты – неотъемлемая часть этой борьбы, – маг тяжко вздохнул. – Будь я, как встарь, молодым, веселым и дерзким, попробовал бы. В те времена я бы на что угодно отважился… Ты никогда не бывал на факультете магии и не знаешь, какие штучки выделывали студенты… Но сейчас не жди от меня помощи, даже ценного совета подать не сумею.

– Что же мне делать? – безрадостно спросил Хольгер. Куда идти теперь? – Не знаю. Правда… Есть ведь Кортана, меч, изготовленный из той же стали, что Дюрандаль и Экскалибур. Есть и предание, оно гласит, что святой человек, настоящий святой благословил меч и предрек, что в руках законного владельца Кортана будет защищать христианский мир, когда вслед за своими хозяевами уйдут в небытие другие великие мечи. Но впоследствии, гласит легенда, меч Кортана был украден… быть может, как раз подданными феи Морганы? Уничтожить его они были не в силах, но, чтобы меч не использовали против них, они где-то укрыли его с помощью язычников на коих святое благословение не действовало.

– Значит, нужно мне попробовать его отыскать?

– Это опасная затея, молодой человек. Но только этот меч спасет тебя от врагов. Знаешь что? – Мартинус хлопнул Хольгера по плечу. – Вот как я сделаю. Употреблю всю свою силу – а многие согласятся, что не столь уж она ничтожна – чтобы доискаться, кто ты такой, и где укрыт меч. Его святой ореол способны учуять подвластные мне духи воздуха. – Да, это лучший выход. – Я тебе несказанно благодарна, – сказала Алианора. Похоже, никакие опасности ее не пугают – главное, Хольгер не исчезнет у нее из под носа. Увы, в моем доме нет комнат для гостей, – сказал Мартинус. – Но в городе есть постоялый двор, вы там можете остановиться. Скажите хозяину, что я вас прислал, и что я… гм, не забыл о том должке. И приходите сюда завтра утром. Да, быть может, ты хочешь укрыться от того сарацина? У меня есть неплохие заклятья для изменения внешности, по умеренным ценам.

– Какой сарацин? – удивился Хольгер.

– Я не сказал? Ну вот, снова память подвела, рассеянным становлюсь… Нужно записать, в ближайшее же время навести на себя улучшающие память чары… Я говорил о сарацине, который тебя разыскивает. Он уже в городе.

Порывшись в книгах, Мартинус убедился, что не может найти заклятья, вернувшего бы Хольгеру память. Зато он с помощью пасов и клубов вонючего дыма снабдил датчанина новым лицом. Датчанин увидел в зеркале свою физиономию: довольно-таки подозрительная рожа, смуглая, светлые волосы и бородка стали черными, глаза карими. Алианора вздохнула:

– Раньше ты мне больше нравился…

– Когда захочешь вернуть свой прежний облик, произнеси «Белангор Меланхос», и заклятье растает, – сказал Мартинус. – А до того держись подальше от священных мест. Меч Кортана, кстати, тоже уничтожает заклятье. Не скажу, что его наложение – столь уж тяжкий грех, но в чарах на изменение внешности есть кое-какие языческие элементы, и потому освященные предметы… Словом, держись от них подальше, если хочешь остаться неузнаваемым.

– Неплохо было бы сделать то же для моего коня, – сказал Хольгер.
–

Он бросается в глаза.

– Ну, это уж! – запротестовал Мартинус.

– Я тебя умоляю, – проворковала Алианора, трепеща ресницами.

– Ну ладно, ладно. Ведите его сюда. Но пусть ведет себя пристойно. Папиллон заполнил собой комнату. Назад он вышел гнедым, не столь уж рослым коньком. Впридачу Мартинус изменил и щит Хольгера. Он спросил, какой герб изобразить, но датчанину ничего не пришло в голову, кроме «Айвенго» – и щит его украсил вырванный с корнем дуб. Но эти перемены Хольгер мог увидеть только в зеркале – потому что сам был объектом волшебных превращений.

– Приходите ко мне завтра, – сказал чародей. Но не раньше полудня. Это вы, лесные жители встаете с первым лучом солнца.

Направляясь на постоялый двор, они проехали мимо церкви. Хольгер придержал коня. Ни с того, ни с сего захотелось вдруг зайти и помолиться, но он вспомнил о заклятьи и не отважился. Вновь ожила память того рыцаря? Наверняка тот был по-своему набожен. Трудно пускаться в неизвестность, не вознеся перед тем молитв Господу… Хольгер пустил коня рысью.

Уже настала ночь, они ехали погруженными во мрак улочками почти на ощупь. Навстречу им вышел толстый, широко улыбавшийся хозяин.