Видимо, тот, третий, за чем-то вышел и теперь возвращался, услышав выстрелы. Раздумывать было некогда.

Спрятав пистолет за спиной, Василий выскочил в коридор, охранник, пошатываясь, шел ему навстречу, держа руку в оттопыренном кармане. Он что-то пытался сказать, но язык не повиновался ему.

Василий не стал медлить и выстрелил прямо в красное, что-то бессмысленно орущее лицо.

Тем временем заключенные вышли из камер и спустились вниз. Решено было, что они будут выходить из тюрьмы группами. В первой пойдут Ворчук, Лещевский и худенький паренек...

В то время как в тюрьме происходили описанные выше события, Столяров, Колос и Готвальд сидели в "мерседесе", нетерпеливо посматривая на часы. Ворота тюрьмы должны были давным-давно распахнуться.

Но время шло - тюрьма молчала. И вдруг произошло нечто, заставившее всех троих похолодеть.

Первым забил тревогу Колос.

– Смотрите!
– шепнул он Столярову, указывая глазами в сторону. Мимо тюрьмы медленно двигалась колонна немецких солдат. Топот сотен сапог сотрясал землю, ревели моторы: позади колонны ехало несколько грузовиков.

Готвальд судорожно сжал руку Столярова, как бы спрашивая: что делать, как поступить?

Алексей и сам не знал. Если сейчас заключенные выбегут из ворот, они наскочат прямо на колонну. Предупредить их нет никакой возможности.

Оставалось только одно - ждать, как дальше развернутся события. Неужели так тщательно подготовленная операция сорвется из-за какой-то случайности?..

В довершение ко всему один из грузовиков, объезжая строй, увяз в сугробе прямо напротив тюремных ворот и никак не мог сдвинуться с места. Его обступило с десяток немцев. Упираясь в задний борт, они с криками помогали машине выехать на мостовую.

Время тянулось нестерпимо долго. Наконец последний грузовик проехал.

Прошло еще четверть часа, но из ворот никто не выходил. Беспокойство разведчиков нарастало.

– Неужели Ворчук изменил?
– прошептал Готвальд.

Ему никто не ответил... Каждый думал: случилось несчастье.

Улицы, несмотря на темноту, не были пустынными.

Поодиночке и группами проходили немецкие солдаты и офицеры. Порой до сидевших в "мерседесе" доносились пение, отрывки немецкой речи. Алексей и Колос не сговариваясь, подумали об одном и том же - такдолго стоявший у тюрьмы "мерседес" мог привлечь внимание патрулей.

Наконец в темном квадрате проходной появились трое. Один из них высокий, сутулый, был в шинели немецкого офицера - Алексей при свете синего фонаря, освещавшего ворота тюрьмы, сразу узнал Лещевского.

Рядом с ним шли еще два немца в одних мундирах, несмотря на холод.

Готвальд выскочил из машины и быстро подвел к "мерседесу" уже совершенно спокойного Лещевского.

Увидев Алексея, хирург от удивления только заморгал глазами.

Партизаны ждали Ворчука - его надо было обязательно забрать с собой в отряд, но он почему-то задержался.

Между тем из тюрьмы поспешно выбегали заключенные - их фигуры будто растворялись во тьме декабрьской ночи. Колос настаивал на отъезде, но Алексей не мог покинуть Ворчука, оказавшего подпольщикам такую услугу.

Наконец из дверей вышел Ворчук со своим неизменным чемодачником. Едва он успел перебежать широкую улицу, чтобы сесть в "мерседес", из-за угла вырвалась пронзительно гудящая полицейская машина с нарядом жандармерии. Она оказалась у ворот тюрьмы, когда из нее выбегала последняя группа заключенных. Жандармы открыли по ним пальбу. Несколько человек упало в снег, остальные добежали до переулка. За ними с криками и бранью погнались гитлеровцы. Уйти благополучно всем не удалось - в одной из камер вместе с подпольщиками сидел провокатор. Он, войдя в коридор, спрятался в темном углу, не замеченный в общей суматохе, пробрался к телефону и позвонил в гестапо.

И все же в эту ночь из тюрьмы бежало семнадцать подпольщиков. Позднее большинство из них удалось переправить к партизанам, остальные были надежно спрятаны в городе и окрестных селах.

Столярова и его друзей охватило то радостно-возбужденное состояние, когда все кажется посильным и возможным. Но Алексей знал по опыту, как опасно это настроение для разведчиков: оно порождает беспечность и, стало быть, неизбежные ошибки.

А впереди подпольщиков ждала серьезнейшая задача: уничтожить шпионскую школу в Блесткове.

Центр торопил Алексея. Получив сообщение, что подпольщикам удалось захватить начальника городской полиции, Центр приказал Столярову доставить Венцеля в Москву, конечно, лишь после того, как партизаны получат от него все нужные для них сведения.

Венцель назвал на допросах имена и клички многих гестаповских агентов. В тот же день названные Венцелем имена Алексей сообщил через связного подпольщикам. Многие гестаповские ищейки были вскоре обезврежены.

Тайная полиция получила очередной тяжелый удар.