Тяжеловато работать в такую жару.

– Райсмик.

– Уа?
– зевнул тот и с хрустом потянулся.

– У тебя ведь есть приятели в КаПо.

– Так, знакомые...

– Один черт, - махнул Радченко.
– Ты не мог бы узнать, в честь чего это вдруг Полиция безопасности отобрала у нас дело Вербина?

Райсмик, хитро улыбаясь, еще раз потянулся, поскреб на затылке рыжеватую шевелюру и не без гордости сообщил:

– Уже.

Радченко глянул на него чуть ли не с восторгом.

– И?

– На Хана выйти хотят.

Радченко задумчиво почесал переносицу, снова глянул в окно.

– Если я не ошибаюсь, до недавнего времени КаПо очень активно разрабатывала "вятичей"?

– Да, - кивнул Райсмик.
– Но на них вдруг плюнули. Пока.

– Кому хоть дело поручили?

– Крепсу.

– Это который раскрыл группу Хачатурова?
– кисло спросил Радченко.

– Ощущает мое сердце, - усмехнулся Райсмик.
– Не любите вы его, Гена Сергеевич.

– Скользкий типчик, - буркнул Радченко.
– Во имя карьеры на все готов.

– Так и мы, Гена Сергеевич, карьеристы еще те!

– Но у нас есть принципы, от которых мы никогда не откажемся. Уж ты-то это доказал.

Два года назад на месте Юри Райсмика восседал Арво Крийзиман.

Следователь он был никакой, но имел дедушку - героя Освободительной войны и довольно влиятельных покровителей в партии "Отечественный союз". Радченко тогда еще не знал, сколь изменчива в современной Эстонии политическая судьба не только отдельных фигур, но и целых коалиций. Потому и полагал, что обречен на вечное мучение с бестолковым напарником. Но на очередных выборах "Отечественный союз" с треском провалился и лишился ведущей роли в парламенте, а следовательно, и в правительстве. В МВД мгновенно произошли кадровые перестановки, за ними последовала небольшая перетряска в Криминальной полиции. И некогда мечтавший о кресле старшего следователя Арво Крийзиман вдруг легко и быстро был вышвырнут на улицу - в Дорожную полицию.

А на его место пришел Райсмик.

Радченко слыхал о нем еще в те достопамятные времена, когда работал в советском Уголовном розыске. Тогда еще совсем молодой милиционер Юри Райсмик всего за два года успел зарекомендовать себя весьма перспективным сыскарем.

В новой Эстонии ему прочили блестящее будущее.

Но Райсмику очень не понравились многие перемены в полиции и неожиданно для окружающих он вдруг подал заявление об уходе. Устроился в частную охранную фирму, стал прилично зарабатывать. Зажил по-человечески. Но когда три года спустя старый знакомый в МВД предложил вернуться на Лубья, устоять не смог - все это время он отчаянно тосковал по любимому сыскному делу.

Радченко был несказанно рад новому напарнику. Нельзя сказать, чтобы взгляды их на жизнь и работу очень уж совпадали - споры иногда грозили перерасти в острые конфликты, от которых спасало только взаимоуважение. Но Райсмик плодотворно работал, так что Радченко оставалось лишь сожалеть о том, что очень скоро его подчиненный сам станет старшим следователем и покинет его.

– Странно все же, что у нас никто ни о чем не спрашивает. А мы ведь знаем Хана достаточно давно и могли бы что-то подсказать, - Радченко задумчиво потеребил нижнюю губу.
– Баян козе, судя по всему, не интересен.

– Думаете, это имеет какое-то отношение к странному досрочному освобождению Дариева?

– Мягенько!
– усмехнулся Радченко.
– Когда человека, не смотря на все адвокатские отмазки, сажают на целых десять лет, а потом всего через год выпускают по амнистии - это должно называться как-то иначе.

– Коррупция?
– шепнул Райсмик.

Радченко искоса глянул на иронизирующего подчиненного:

– Что за разговорчики, хярра следователь? Мы, между прочим, к делам Хана не имеем уже никакого отношения. Так что извольте собраться и заняться изучением доверенного нам "висяка".

Райсмик по-школьному вскинул вверх правую руку.

– Да?
– строго вопросил шеф.

– Можно закурить. Гена Сергеевич?

– Можно Машку за ляжку!
– вспомнил Радченко идиотское армейское выражение.
– А что мы сегодня курим?

– "Камель", - страдальчески поморщился Райсмик и протянул шефу желтоватую пачку.

– Опять забыл купить, - виновато повел плечом Радченко и ловко вытянул одну из сигарет.
– Век не забуду.

Райсмик энергично кивнул - прощаю, мол; первый раз, что ли - закурил и уткнулся в бумаги.

А вот Радченко никак не мог сосредоточиться. Поэтому обрадовался, когда зазвонил телефон.

– Слушаю вас!
– через секунду бодрость вновь исчезла с его лица. Секунду, - он протянул трубку напарнику.
– Тебя. Жена.

– Йа-а, - ласково протянул Райсмик.

– Пойду, сигарет куплю, - сообщил Радченко уже не слышащему его напарнику и покинул кабинет.

Он шел по длинным коридорам, здоровался с проходящими мимо сотрудниками и думал о том, что худшая пора в жизни полиции, пожалуй, позади. В свое время, строго блюдя возрожденную конституцию тридцать восьмого года и национальные интересы (в довольно странной, надо сказать, интерпретации), руководство МВД начало пачками сокращать сотрудников Криминальной полиции, недостаточно хорошо владеющих эстонским языком, а то и просто неугодных.