– А ну замер, Паха-птаха!
– раздался до боли знакомый голос. Он поднял глаза.

Павлик столкнулся с Витьком Шалыпиным.

Шалыпин был вне себя. Глаза его блестели, рот непроизвольно кривился. Не Павлик разгневал его, это сделал кто-то другой. Однако, ответить за все придется Павлику.

– Ты почему ботинки не почистил, Птаха?
– угрожающе спросил Витек, Павлик удивленно опустил глаза на ботинки, и в этот момент Шалыпин наступил каблуком ему на ногу.

Божедай охнул от боли и присел на одно колено.

– Уйди...ох...
– шептал Павлик, не в силах произнести ещё что-то. Шалыпин всем весом давил на стопу. Здоровенный ботинок Витька с толстой рифленой подошвой смял почти новенькие купленные мамой "Саламандерс", и грозил расплющить пальцы на ноге.

– Сойди с ноги, - сдавленно прошептал Павлик, поднимая лицо на бывшего одноклассника.

– Заткнись, щенок, - ответил Витек и ударил Божедая ладонью. На побелевшем лице Павлика остался красный след. Он со страхом посмотрел сквозь стеклянные двери кафедры сопромата и увидел, как быстрым шагом к выходу направляется Юля. Она выйдет из дверей и увидит униженного Павлика. Как стыдно! И как горько!

Павлик толкнул колено Шалыпина, и тот, пошатнувшись, убрал ногу.

– Ты как себя ведешь, крысиная морда!
– воскликнул Шалыпин.

– Витя, мне нужно идти!

– Что ты сказал?
– Витек приблизил к Павлику лицо. Павлик покосился на прозрачные двери кафедры. Юля уже собиралась толкнуть их, чтобы открыть.

– Ты на кого смотришь?
– вдруг спросил Шалыпин.
– Ты на неё смотришь?!

– На кого?
– не понял Павлик, и в следующий момент получил тычок двумя пальцами в глаза. Двумя грязными пальцами Витька Шалыпина.

Боль пронзила, глаза потеряли способность видеть. Павлик припал к стене, судорожно доставая платок, чтобы вытереть слезы, полившиеся из глаз ручьем. Он издал протяжное всхлипывание и создалось полное впечатление, будто он плачет.

– Павлик!
– раздался удивленный голос Юли.

Она увидела его!

Ослепший Павлик бросился вниз по лестнице, перебирая руками по стене. Преодолев два яруса, он начал что-то различать.

"Какой стыд!
– думал он.
– Непереносимый стыд!"

Павлик бежал по лестницам, надеясь убежать прочь от проклятого университета. Он выскочил на улицу и остановился. По проспекту проносились автомобили, светило яркое утреннее солнце. Глаза чесались, но зрение восстановилось. Павлик протер глаза платком, постоял ещё немного и поплелся на следующую "пару".

Ковалевский и Прохоров уже ждали его.

– Он стал ещё хуже, ты заметил?
– спросил Ковалевский.

– Кто?
– не понял Павлик.
– Шалыпин?

– Да причем тут Шалыпин!
– недовольно воскликнул Юрик.
– Сейчас распространился слух, что Витек экзамены не сдал. Завалил теорию вероятностей. Теперь ему нечего делать в институте...

– Когда он не сдал?
– спросил Павлик.

– Да вот только что!

Божедаю внезапно стало понятно - что вызвало гнев Шалыпина. Значит, Витек разозлился из-за того, что не сдал экзамен и наконец вылетел из университета. А Павлик попался ему под горячую руку...

– Ох!
– прошептал Павлик.

Только сейчас до него дошло, что их двенадцатилетний симбиоз с Шалыпиным закончился, и Павлик может чувствовать себя свободным. Каким приятным может оказаться слово "расставание".

Правда, под конец Шалыпин все же успел унизить Павлика, причем сделал это на глазах у Юли. Теперь Павлик точно не отважится пригласить её на свидание. Да и она сама не пойдет с парнем, которого унижают, и который не сможет за себя постоять...

– Я не Шалыпина имел ввиду, когда говорил, что он стал хуже, произнес Сергей.
– Я про Мальвинина.

Тяжелая волна накатилась на Павлика. Он избавился от Витька, но теперь новый Черный Бог восстал перед ним. Мальвинин... Впрочем, Николай Григорьевич не цеплялся без причины и не применял физическую расправу. Нужно учить его предмет, пытаться понять его...

– Да, - ответил Павлик.
– Он вернулся из Германии каким-то озлобленным.

– Как бы ты себя повел, если бы преподавал в лучших университетах за границей, а потом тебя вышвырнули пинком под зад?
– спросил Юрик.

Раздался телефонный звонок. Все трое дернулись к своим трубкам.

– Это у меня, - определил Ковалевский и поднес аппарат к уху: - Алло?

– Разве его вышвырнули?
– продолжил разговор Павлик.

– Думаешь, он уехал по доброй воле?
– спросил Юрик.