Фишур кратко изложил придуманную совместно "легенду" и представил себя и своих спутников, назвав, естественно, вымышленные имена.

– Судьба свела нас в Лиг-Ханоре, - рассказывал Фишур.
– Меня зовут Валус Трог, еще недавно я был воином, но за дуэль, запрещенную командиром, меня прогнали из касты, лишив пенсиона и иных привилегий. Семьи и своего угла у меня не было, а родня... Если и жив еще кто, так они далеко, аж в Шумхаре. Ну и начал я шататься по кабачкам Лиг-Ханора, зарабатывая на ночлег и пропитание игрой на лютне. Там и повстречал Керта и Винту, брата и сестру. Девушка пела, а ее брат жонглировал шариками и ходил по канату, натянутому между крышами соседних домов. Мы стали выступать втроем, а потом уже к нам прибился этот великан Лапир... он показывал разные силовые трюки и на пари боролся с пьяными матросами. А потом мы собрали все деньги, что у нас были, я продал кое-что из армейской амуниции, купили вот этих тархов и решили попытать счастья в другом городе. Скоро праздник, а я слыхал, что по роскоши и веселью гуляний Орноф уступает разве что самой Венде. Да и платят в Орнофе, говорят, неплохо. Одна беда - мы не члены гильдии. А вступить в нее очень хотим. Вот и решили нижайше просить кого-нибудь из вашей почетной братии подсобить нам... дозволить выступать в труппе, а ежели сподобимся, так и того... рекомендовать, значит.

Рангар едва не поморщился - Фишур в конце речи съехал на чересчур уж подчеркнутое косноязычие этакого забитого простолюдина. Авось никто не заметил...

Повисло долгое и с каждым мгновением становившееся все более тягостным молчание.

Наконец самый пожилой из актеров, уже почти старик, седой, высохший, с сухой морщинистой, но гладко выбритой кожей, крючковатым носом, кустистыми белыми бровями и выцветшими глазами, неторопливо и веско произнес, по-южному растягивая гласные:

– Ну что ж... На бандитов вы будто бы не похожи. Да и проку от нас разбойникам, как с камня навару. К тому же у девки вашей, Винты, глаза уж больно хороши... не могут быть такие глаза у человека, недоброе замыслившего. Да и у великана - силача вашего глаза чистые, незлые... и колеру замечательного.

– А у нас с Кертом неужто глаза поганые?
– изобразил обиду Фишур.

Актер чуть заметно усмехнулся и покачал головой:

– Редко у кого глаза по-настоящему поганые бывают. Вот у тебя, Валус, в глазах туман, трудно разглядеть что-либо, кроме как, пожалуй, того, что на душе неспокойно у тебя. Очень уж хочется тебе, чтобы все по-твоему получилось.

– А кому этого не хочется?
– спросил Фишур.
– И тебе, почтенный, нравится, когда по-твоему выходит.

– А у тебя, - тут старик остро взглянул на Рангара, - глаза вовсе уж необычные. Нет в них дна. Долго смотреть, так, наверное, и голова закружится. Много лет прожил я на свете, множество самых разных глаз перевидал... добрых и злых, мудрых и глупых, хитрых и простодушных, веселых и грустных, доверчивых и скрытных, проницательных и наивных, мужественных и трусливых... да таких вот не встречал. Словно и не из нашего мира они вовсе. И на глаза сестры не похожи.

– Винта пошла в мать, а я - в отца, - спокойно произнес Рангар, холодея в душе. Чересчур уж с проницательным стариком столкнула их судьба.

– Впрочем, это все не мое дело, - сказал актер.
– Я, как староста труппы, не возражаю, чтобы вы присоединились к нам. Но я никогда не принимаю важных решений в одиночку. Если вас не затруднит, отъедьте шагов на пятьдесят, мы посоветуемся.

Фишур молча склонил голову и тронул поводья. За ним последовали Рангар, Лада и Тангор.

Совещались актеры недолго. За это время друзья не проронили ни слова, сгорая от нетерпения, и только Рангар пробормотал, когда староста махнул им рукой, призывая подъехать:

– Фишур, следи за своей речью. А то у тебя порой проскакивают слова образованного человека, а иногда ты говоришь как неотесанная деревенщина.

– Сам знаю, - буркнул Фишур, - постараюсь.

Староста и пятеро мужчин слезли с козлов и стояли подле повозок на каменных плитах тракта. Четверо друзей, подъехав поближе, тоже спешились.

– Меня зовут Долер Бифуш.
– Старик коснулся рукой лба и слегка поклонился.
– Это Кар Дерлин, Минг Алубар, Коэтар Фуош, Нокнор Беал и Алистар Кехес. Мы согласны временно принять вас в нашу труппу.

– Благодарствуем.
– Фишур поклонился.
– Позволено ли будет спросить, почтенный Долер Бифуш, о каком промежутке времени идет речь?

– Если мы убедимся, что ваше умение достаточно, чтобы привлекать зрителей и приносить им удовольствие, мы дадим старейшинам гильдии рекомендации, и вы сможете стать ее полноправными членами. После этого вы получите возможность организовать собственную труппу и идти своей дорогой.

– Я тебя понял, почтенный Долер Бифуш.

– Называй меня просто Долер. А теперь пора ехать, хорошо бы добраться в Орноф засветло. Там я познакомлю вас с нашими семьями.

Когда актеры забрались на козлы, а всадники - в седла, Фишур шепнул на ухо Рангару:

– Ну вот, есть хорошее начало, - на что Рангар буркнул:

– Не считай хорошие начала, а считай хорошие концы...

На душе у него было почему-то неспокойно и муторно.

3

Уже на подъезде к Орнофу Рангар отметил необычное даже на его скромниц опыт путешественника обилие патрулей - как армейских, так и жандармских. Видно, это не осталось без внимания Долера Бифуша, пегому что он махнул рукой, подзывая Фишура, и спросил:

– Скажи мне, Валус, у вас есть подорожная?

Подорожная у четверых друзей имелась - плод скрупулезного и длительного совместного труда Фишура и Тангора, их гордость. Свиток из тонкой кожи с огромной печатью канцелярии губернатора Лиг-Ханора был покрыт каллиграфическими буквами; рядом с печатью красовалась витиеватая подпись советника губернатора Жоара ла Киф-Обурла; разве что хороший эксперт мог опознать подделку.

– А как же иначе?
– спросил Фишур с обидой в голосе и протянул актеру свиток.
– Мы же не беглые какие...