–  Ну, все, Миша, больше я с тобой окоп не делю. Мы здесь - ни шагу назад. Подпустим их, а ты дай им во фланг, как ты это умеешь...

Коротко пожав руку Водинскому, комбат побежал вправо по фронту останавливать свою пехоту, которая, отстреливаясь, отходила назад.

Водинский тем временем ложком, не останавливаясь, бежал к батарее. Сердце его колотилось не столько от физического напряжения, сколько от нарастающей ярости, от сознания силы, заложенной в стволах его орудий. Серо-зеленая цепь немецкой пехоты, извиваясь по полю, быстрым шагом спускалась к ложку, в котором залегла наша пехота.

Командир взвода уже начал подавать команду орудиям, когда увидел подбегавшего командира дивизиона.

–  Товарищ капитан, - начал докладывать он.

–  Батарея, слушай мою команду! - крикнул капитан, на ходу пожав руку взводному. - Прямой наводкой, взрыватель осколочный, прицел... Огонь! Беглым, огонь!

Наводчики рванули шнуры с силой, будто они били наотмашь фашистов. Удар во фланг был для немцев таким неожиданным, ошеломляющим и таким результативным, что немногим из их цепи удалось уйти. Наша пехота, подхваченная командой комбата, с криками "Ура!" с новой, откуда-то взявшейся силой, стремительно бежала вперед. Чобай был наш. На этот раз окончательно.

К вечеру весь дивизион был в Чобае. Батареи заняли огневые позиции. Разведчики ушли с пехотой вперед. Капитан Водинский остался в штабе дивизиона, чтобы привести себя в порядок. В окно заглядывало предзакатное солнце, когда офицеры штаба уселись в горнице за круглым столом поужинать. В передней разместились мы, солдаты: дежурный телефонист, линейные связисты и наша малочисленная вычислительная команда. Дверь в горницу была распахнута настежь, через нее то и дело сновала туда и назад принаряженная хозяйка мадьярка лет тридцати пяти, довольно стройная и миловидная.

Из горницы доносились опьяняющие запахи горячего мяса и вина, слышалась веселая беседа офицеров. Настроение после тяжелых боев было приподнятое еще бы, все трудности по форсированию реки и борьбы за плацдарм позади, а в дивизионе нет потерь.

Когда офицеры выпили по чарке вина и утолили первый голод, налили по второй, и кто-то уже собирался сказать тост, но тут командир взвода разведки, старший лейтенант Гоненко повернулся к капитану Водинскому, который был уже чист, побрит и свеж.

–  Товарищ капитан, а как же обет?

Все повернули головы и смотрели на своего командира, ничего не понимая. Капитан поставил фужер, улыбнулся, молча встал из-за стола и, проходя мимо хозяйки, дотронулся до ее плеча и все с той же улыбкой кивнул ей головой, как бы приглашая ее за собой. Она пошла за ним, не понимая еще, что от нее хотят.

Когда, хлопнув, закрылась входная дверь, все загалдели, обращаясь к старшему лейтенанту:

–  Что за обет?

–  Что такое?

–  Расскажите нам, - подытожил замполит. Старший лейтенант поднял свой фужер.

–  Давайте лучше выпьем за здоровье капитана, а расскажет он вам сам.

Все выпили и сидели с загадочными улыбками, думая каждый о своем. Через какое-то время зашел капитан и сел на свое место, все так же улыбаясь. Глаза его озорно светились. Хозяйка прошла на кухню, на ходу оглядев себя в зеркало и поправляя волосы, чтобы продолжить обслуживать господ офицеров, щеки ее горели, глаза лучились каким-то сиянием.

–  Ну, так что, - повернулся к капитану замполит, взглядывая на него через очки.

–  Там, на чердаке, - сказал, улыбаясь, капитан, выпив и зажевывая каждое слово, - куча овса...

Замполит, все еще не понимая, сидел с вытянутым лицом и смотрел на капитана:

–  Ну...

–  Ну, когда она встала, я ее отряхнул...

–  А она? - осклабился более догадливый Гвардия.

–  А она обняла меня и поцеловала. Вот и все.

–  Твою мать! - Гвардия хлопнул себя по колену и довольно засмеялся.

–  А при чем тут обет? - не унимался замполит.

–  Расскажи им старший лейтенант.

–  Когда фрицы четвертый раз за день, - начал улыбаясь, старший лейтенант, - гнали нас от Чобая к Баю, поливая из автоматов и обкладывая снарядами, капитан дал клятву - если выживет, то первая же попавшаяся на глаза женщина от шестнадцати до шестидесяти лет будет его. Вот и все, закончил он и пожал плечами, мол, что тут такого? Ужин продолжался.

Скоро и нам старшина привез ужин. И мы, зажав котелки меж колен, приступили к трапезе. После чего, выставив пост, все легли отдыхать. Ночь прошла спокойно. А на рассвете мы снова пошли вперед.