Анн неосмотрительно переступила порог, и в то же мгновение за ней захлопнулась дверь. Анн удивленно застыла на месте, а затем бросилась к порогу. Но железные объятия Марка удержали ее.

– Не вздумайте кричать понапрасну! Это помещение так надежно изолировано от окружающего мира, что никто ваших криков не услышит. Нам приходилось и ранее вытрезвлять здесь кое-кого...

Анн оглядела комнату и только теперь увидела, что стены и дверь ее обиты плотной тканью. В комнате не было окон, лишь в потолке виднелось небольшое отверстие для вентилятора.

Осознав грозящую ей опасность, Анн побледнела.

– Вашим друзьям из Скотленд-Ярда придется потратить много усилий, прежде чем они найдут вас здесь, - насмешливо заметил Марк.

– Прошу вас, выпустите меня немедленно!

– Нет. Вам придется просидеть пару дней - пока я не уберусь навсегда из этой страны. Но если вы вздумаете чинить мне препятствия, то вам придется распроститься с жизнью, прежде чем я достигну Саутгемптона!

Марк произнес эти слова с любезной улыбкой, но она поняла, какая опасность таилась за ними.

Анн была не из трусливого десятка, но сейчас почувствовала настоящий страх. Она поняла, что Брадлей вовсе не заходил сюда, и что вся история о находке кокаина была вымыслом.

– Почему вы не хотите меня отпустить и дать мне возможность уехать в Париж?
– спросила она. Несмотря на все усилия, голос ее продолжал дрожать.

– Вы поедете в Париж через два дня, а пока вам придется остаться здесь. Будьте благодарны, что вам сегодня предстоит спокойно заснуть, а завтра утром проснуться невредимой.

Он повернулся к ней спиной и спокойно направился к двери. Но прежде чем он успел переступить порог и отдать себе отчет в том, что произошло, она схватила его за руку и сильно рванула назад. На мгновение он утратил равновесие. Анн воспользовалась этим и выбежала из комнаты. Однако едва она достигла лестницы, как чья-то рука цепко схватила ее.

– Что здесь происходит?

Глазам девушки и Марка предстала весьма странная картина. На лестнице, под желтоватым светом лампочки, стоял Зедеман. На нем были изодранные штаны и грязная рубаха. Сквозняк колыхал его длинную белую бороду. В руках у него была тяжелая дубина.

– Что это значит, Марк?
– повторил он вопрос.

Мак-Гилл попытался схватить Анн за руку и втолкнуть в комнату, но старик с поразительной для него живостью подскочил к нему.

– Оставьте эту даму в покое или я вам раскрою голову!

Марк уже испытал на себе неимоверную силу Зедемана и благоразумно отступил назад.

Обессилев, близкая к обмороку, прислонилась она к стене.

– Выньте руку из кармана, - прорычал Зедеман.

Но Марк успел вытащить "Браунинг" и направить его на старика.

– Прочь с дороги!
– скомандовал он.

Лицо старика расплылось в насмешливой улыбке.

– Вы ведете себя как какой-нибудь герой приключенческого романа, дорогой Марк! Я не сойду с вашей дороги, а вы не станете стрелять. Почему? Да потому что на улице, не далее чем в ста шагах стоит полицейский, который услышит выстрел. Спрячьте-ка свой револьвер в карман!

Он произнес эти слова совершенно спокойно, но прежде чем Марк сумел разобраться в ситуации, старик нанес ему удар. Казалось, что удар раздробил руку, и револьвер со стуком упал на ступеньки.

– А теперь, мисс Перрмен, не угодно ли вам покинуть этот дом, или вы предпочтете еще задержаться?
– вежливо осведомился старик.

– Я пойду, - прошептала Анн.

– Но вы не можете в таком виде показаться на улице, - вмешался Марк, сумевший с поразительной быстротой прийти в себя.
– Пройдите со мной в комнату Тизера. Я обещаю вам, что ничего не предприму против вас. Зедеман может пойти вместе с нами. Право, мне очень жаль, что обстоятельства сложились подобным образом... Конечно, я не стал бы так скверно поступать, но я слишком запутался и вынужден опасаться всего...

Девушка едва держалась на ногах. При всем желании она не смогла бы в таком состоянии выйти на улицу. Вместе со старым Зедеманом она прошла вниз в комнату Тизера. Тизер по-прежнему сидел в кресле и ломал себе пальцы.

– Какое счастье, что я оказался поблизости!
– посмеивался старик. Славный Марк совершенно потерял голову и готов был совершить поступок, в корне противоречащий его хорошим наклонностям.
– И он печально покачал головой. Анн заметила, что он все еще был настороже и сжимал в руках свою дубину.