–  Это не я ею обладаю, это она обладает мной. Я существую только потому, что айю, чья непреодолимая воля вызвала меня к жизни, продолжает поддерживать мой образ. Она еще нуждается во мне, еще контролирует меня, заменяя мое "я".

–  И это Эндер Виггин?
– спросила Ванму.

–  Да. Это мой брат, мой создатель, мой палач, мой бог, мое "я".

–  А юная Валентина? Он и ее поддерживает?

–  Да, только ее он ЛЮБИТ. Гордится ею. Он рад тому, что создал ее. Меня же он презирает. Презирает, однако именно его волей я руководствуюсь, когда совершаю свои поступки и говорю всякие гадости. Так что, когда начнешь совсем презирать меня, вспомни, что я все время иду на поводу у своего братца.

–  Но винить его в том.,.

–  Я ни в чем его не виню, Ванму. Я просто излагаю существующее положение дел. На данный момент его воля управляет тремя телами одновременно. Моим, моей сестренки, этого невообразимого ангелочка, и его собственным постаревшим, уставшим от жизни телом. Каждая айю, что обитает в моем теле, руководствуется приказами его айю. По сути дела, я - это Эндер Виггин. Создавая меня, он воплотил в моем теле то, что сам ненавидит и чего больше всего боится. Свое честолюбие; да, именно ЕГО честолюбие ты чувствуешь, впитывая запах моих стремлений. Он передал мне свою агрессию. Свой гнев. Свою жестокость. Свою, ничего МОЕГО во мне нет, потому что Я давно мертв. В любом случае я никогда не был таким, каким видел меня он. То, что ты сейчас видишь, это пародия, насмешка! Я - извращенное воспоминание. Страшный сон. Кошмар.

Я - то существо, что прячется под детской кроваткой. Он вызвал меня из хаоса, чтобы воплотить ужас детских лет.

–  А ты не будь таким, - предложила Ванму.
– Если не хочешь олицетворять все то, что ты только что наговорил, просто возьми и не будь таким.

Он вздохнул и утомленно закрыл глаза:

–  Если ты такая умная, почему ж ты ровным счетом ничего не поняла?

Однако кое-что она все-таки поняла:

–  Но что такое воля? Ее никто не видит. За тебя она не думает. Ты определяешь ее, только когда оглядываешься назад, на свою жизнь, и видишь последствия собственных поступков.

–  Это и есть самая ужасная шутка, которую он сыграл надо мной, - мягко промолвил Питер, не открывая глаз.
– Я смотрю на свою жизнь и вижу только те воспоминания, которые он в меня заложил. Его забрали из дому, когда ему было всего пять лет. Что он знает обо мне и о моей жизни?

–  Он написал книгу "Гегемон".

–  Ага, основываясь на воспоминаниях Валентины, на том, что она ему рассказала. На документах, повествующих о моем блестящем, стремительном восхождении. И разумеется, на тех нескольких разговорах по анзиблю, которые Эндер и мое прежнее "я" вели перед самой моей - его - смертью. Мне от роду всего несколько недель, но я легко цитирую "Генриха IV". Разговор Оуэна Гледовера и Хотспура. Генри Перси. Откуда я могу это знать? Разве я ходил в школу? Сколько бессонных ночей я провел, перечитывая старые пьесы и запоминая тысячи любимых строк? Или это Эндер каким-то образом вызвал на свет все то, что его мертвый братец изучил за долгие годы? Возродил его тайные мыслишки? Настоящего Питера Виггина Эндер знал всего пять лет. Я пользуюсь воспоминаниями вымышленного человека. Именно этими воспоминаниями, по мнению Эндера, я должен обладать.

–  То есть ты знаешь Шекспира только потому, что это он считает, будто ты обязан его знать?
– усомнилась Ванму.

–  Если б он дал мне одного Шекспира… Если б это были только великие писатели и философы. Если б только эти воспоминания имелись у меня.

Она ждала, подумав, что сейчас он начнет рассказывать о беспокоящих его воспоминаниях. Но он, передернувшись от отвращения, замолк.

–  Но раз тебя на самом деле контролирует Эндер, значит… ты - это он. Значит, вот кто ты на самом деле. Ты - Эндрю Виггин. И обладаешь айю.

–  Я - страшный сон Эндрю Виггина, - поправил ее Питер.
– Я - то презрение, которое Эндер Виггин испытывает к самому себе. Я - все, что он ненавидит в себе и чего боится.

Такой сценарий мне положен. Так я должен поступать.

Он сжал руку в кулак, а затем слегка разжал пальцы. Получилась когтистая лапа. Снова проявился тигр. Внезапно Ванму испугалась его. Правда, на какое-то мгновение. Он расслабился. Страх прошел.

–  А какая роль в этом сценарии отведена мне?

–  Не знаю, - помотал головой Питер.
– Ты очень умна.

Надеюсь, даже умнее меня. Хотя, конечно, мое тщеславие необъятно, и на самом деле я просто не верю, что другой человек может быть умнее меня. Но это означает, что я особенно нуждаюсь в добром совете - хотя сам считаю, что советов со стороны мне не потребуется.

–  Ты говоришь парадоксами.

–  В этом отчасти заключается моя жестокость. Разговоры со мной должны заключать пытку для тебя. А может быть, все куда запутаннее и глубже. Может, я должен запытать тебя насмерть, убить, как когда-то я поступал с белками. Может, я должен оттащить тебя в лес, прибить твои руки-ноги к корням дерева, а потом начать сдирать с тебя кожу, чтобы посмотреть, когда над твоим телом соберутся мухи и начнут откладывать яички на освежеванную плоть.

Картина, описанная им, заставила ее содрогнуться от отвращения.

–  Я ЧИТАЛА книгу. И знаю, что на самом деле Гегемон не был чудовищем!

–  Меня создал не Голос Тех, Кого Нет. Я был порожден испуганным малюткой Эндером. Я не тот Питер Виггин, которого он представил в своей книге. Я - Питер Виггин из его кошмарных сновидений. Я - тот, кто снимает шкуру с белок.

–  Он видел, как ты это делаешь?
– спросила она.

–  Не Я, - раздраженно огрызнулся он.
– Нет, Эндер не видел, как ОН это делал. Об этом ему рассказала Валентина.