– Я-то знаю куда больше. Знаю, что вы где-то прочли это имя, что Боб его записал, знаю, что у нас оно произносится с окончанием «ил», а не «лес», как у вас, французов.

– Сестра Карлотта, мне не нравится, как вы расходуете деньги, уплаченные за организацию нашего разговора.

– А я вообще не намерена говорить, пока не узнаю, зачем вам нужны эти сведения.

Графф несколько раз глубоко втянул в себя воздух. Карлотта подумала о том, учила ли его матушка считать до десяти, или он сам привык придерживать язык, общаясь с монахинями в католической школе?

– Мы пытаемся извлечь смысл из того, что он написал.

– Покажите мне. Я помогу, если сумею.

– Он больше не находится на вашем попечении, сестра Карлотта, – ответил Графф.

– А тогда зачем вы вообще обратились ко мне? Он же на вашем попечении, разве не так? Уж лучше я вернусь к своим прямым обязанностям.

Графф вздохнул и произвел какие-то манипуляции, которых не было видно на экране. Через несколько секунд текст записи Боба появился на дисплее монахини, загораживая лицо Граффа. Она прочла запись и улыбнулась.

– Ну? – спросил Графф.

– Он натянул вам нос, полковник.

– Как это «нос»?

– Он знал, что вы прочтете запись. Он сделал двойную петлю, как заяц.

– Он знал это?

– Ахилл действительно мог послужить ему примером, но уж никак не добрым. Ахилл когда-то предал человека, которого Боб очень высоко ценил.

– Не напускайте тумана, сестра Карлотта.

– А я и не напускаю. Я сказала вам ровно столько, сколько считаю нужным. Столько же, сколько хотел сказать вам Боб. Могу еще сообщить вам, что записи Боба в его дневнике будут что-то значить для вас лишь в том случае, если вы поймете, что он их пишет специально для вас и для того, чтобы обмануть вас.

– Значит, он не ведет никакого дневника?

– У Боба феноменальная память, – ответила сестра Карлотта. – И он никогда… никогда не доверит свои мысли бумаге. Он советуется лишь с самим собой. И только. Всегда. Вы не найдете ни единой буквы, написанной им, за исключением тех случаев, когда он захочет, чтоб вы такую запись нашли.

– А не могли бы измениться его привычки, если бы он стал писать под чужой фамилией? Той, о которой он думает, что мы ее не знаем?

– Но вы-то об этом обстоятельстве осведомлены, и Боб уверен, что вы до этого докопаетесь, так что его «запасная» личность создается только для того, чтобы вас запутать. Судя по всему, своей цели он достиг.

– А я и забыл, что вы этого парнишку считаете умнее самого Господа Бога!

– Меня нисколько не тревожит, что вы в данный момент не согласны с моими оценками. Чем лучше вы станете его понимать, тем скорее вы обнаружите мою правоту. Вы даже поверите тем оценкам, которые он получил за тесты.

– А что может подвигнуть вас оказать мне помощь в этом деле? – спросил Графф.

– Для начала попробуйте рассказать мне правду о том, какие последствия может иметь эта информация для Боба.

– Его классный руководитель очень обеспокоен. Боб куда-то исчез на двадцать одну минуту после завтрака. У нас есть свидетель, который разговаривал с Бобом на палубе, где тому совершенно нечего было делать. Но даже это не объясняет, что он сделал в остальные семнадцать минут. Кроме того, он не играет со своим компьютером…

– А не думаете ли вы, что возникновение псевдонимов и появление фальшивых записей в дневнике как раз и является игрой?

– У нас есть такая диагностическо-терапевтическая игра, в которую с удовольствием играют все дети, но он к ней даже не притронулся.

– Если он узнал, что эта игра имеет отношение к психологии, то он не притронется к ней до тех пор, пока не выяснит, чем она ему грозит.

– Это вы ему привили такое устойчиво враждебное отношение?

– Нет, это я заразилась от него.

– Тогда ответьте мне прямо. Если основываться на его дневниковой записи, то Боб, похоже, планирует создать у нас что-то вроде своей банды, как это было на улицах Роттердама. Нам надо знать об Ахилле, чтобы понять, что именно замышляет Боб.

– Ничего подобного он не планирует, – твердо ответила сестра Карлотта.

– Вы говорите убежденно, но не подкрепляете своего утверждения ни единым доводом, который дал бы мне основания верить вам.

– Помните, полковник, ведь это вы мне позвонили.

– Этого недостаточно, сестра Карлотта. Ваше мнение об этом мальчике не вполне заслуживает доверия.

– Боб никогда не станет подражать Ахиллу. Он никогда не станет излагать письменно свои планы, особенно там, где вы их можете найти. Он никогда не создает своих команд, он только примыкает к ним, использует их и покидает, даже не помахав на прощание рукой.