Голован поместился возле старичка с седыми волосами, подстриженными скобкой. Старик назвался подьячим Посольского приказа Никодимом Семеновым. С другой стороны Андрея сел Булат.

Гости собирались. Дружелюбно кивнул Головану Иван Григорьевич Выродков. За ним прошел стольник Ордынцев. Проследовал тучный князь Воротынский. Промелькнули знакомые лица Плещеева, Микулинского, Щенятева. С великим почетом провели под руки митрополита Макария и усадили по левую руку от царского места; место с правой стороны предназначалось царскому брату Юрию Васильевичу.

Гул разговоров, наполнявший палату, вдруг смолк: появился царь Иван об руку с братом Юрием. Гости встали, ожидая, пока царь сядет на свое кресло, помещенное на возвышении; между царем и застольниками174 оставался промежуток. Царь поклонился гостям; гости ответили низким поклоном, сели, и палата загудела тихими разговорами.

Сотни палатных слуг в цветных кафтанах начали разносить кушанья. Чем больше подавалось перемен на пиру, чем изобильнее и редкостнее были яства, тем больше славили гости хозяина. Бояре, учинявшие роспись175 и порядок кушаньям, постарались на славу.

Одетые в вишневые кафтаны кухонные мужики тащили в палату огромные кастрюли, оловянники и рассольники, закрытые крышками. Другие слуги, стоявшие у столов, в отдалении от гостей, разливали корчиками176 жидкие кушанья по мискам.

Слуга подбежал к Никите и Андрею, поставил перед ними серебряную мису.

– Шти кислые со свежей рыбой!
– объявил он.

Голован не ел с утра. На скатерти стояло блюдо с кусками пшеничного калача. Голован достал хлеба, с молодым аппетитом накинулся на щи.

Сосед слева рассмеялся:

– А ты, парень, не больно налегай! Перемен много будет.

Впрочем, совет не понадобился: едва гости отхлебнули по нескольку ложек, как миску утащили и подали другую:

– Шти кислые с соленой рыбой!

Дальше пошли щи белые со сметаной, щи богатые, калья177 тетеревиная с огурцами, калья куричья с лимоном, калья утичья со сливами. Потом подавали ухи горячие: уху щучью с перцем, уху куричью, уху лещевую с сорочинским пшеном, уху стерляжью, уху плотичью, уху карасевую черную сладкую, уху с лосиными ушами, уху щучью шафранную...

Вперемежку с жидкими блюдами разносили пирожки в ореховом масле, пироги подовые кислые с маком, пироги с сигами, с вязигой, разварную стерлядь и осетрину, блины.

Голован дивился изобилию, а сосед похохатывал:

– Береги, парень, брюхо! Еще всего много будет!

Царские чашники и кравчие не скупились на напитки. В братинах, кувшинах, четвертинах и сулеях слуги разносили квасы медвяные и ягодные, меды вареные, ставленые, пиво, вина добрые - боярские, двойные...

Голован выпил кубок вареного ягодного меду, который не показался ему хмельным. Подьячий Никодим ухмыльнулся и сказал пьяненьким голосом:

– Ты, парень, толк знаешь!

– А что?
– удивился Андрей.
– По мне, это питье вроде квасу.

– Вставать будешь - познаешь, каковский это квас!

Голован повернулся к Никите - тот спал, положив лысую голову на стол: непривычного к питью старика сморила чаша меда. Андрей взглянул на свой кубок: слуга успел наполнить опустелую посудину.

– Ой!
– удивился Голован.
– То и со мной будет, что с наставником.

А за его спиной появился важный чашник и уговаривал выпить. Андрей заметил, что зал гремел выкриками, смехом, шумными разговорами.

– Как разбуянились!
– сказал он соседу.

– Это что!
– ухмыльнулся тот.
– Пир еще в половине. Как владыка уйдет, тогда начнется настоящий пир...

Шум стих. Удивленный Андрей поднял голову. Встал князь Михаила Воротынский, высоко поднял золотой кубок. Глядя на него, и гости подняли ковши, чары, корцы... У иных вино лилось на бархатные, алтабасовые и камчатные скатерти, на дорогие ковры, устилавшие лавки, на боярские шубы. Никто этого не замечал.

Поклонившись царю, Воротынский громко заговорил:

– Великий государь! Преосвященный владыко! Мужи и братие, соратники казанские! Жаждет сердце растечься похвальными словесами необычному событию, для празднования коего собрались мы под кровом нашего царственного хозяина!..

Долго и красно говорил Воротынский и кончил так:

– Провозглашаю сей кубок за здравие великого царя и государя Ивана Васильевича, всея Руси самодержца, Владимирского, Московского, Новгородского, царя Казанского, государя Псковского и великого князя Смоленского...