– Так вы чечены?
– спросил Толик.

– Фуфло они гонят, паяльник им в очко вставить, сразу вспомнят и Мирзу, и всех его родственников, - сказал один из бойцов.

– Подожди, Рембо, - остановил его Толик и, обращаясь к усатому, спросил:

– А чье это имя?

– Скорее всего азербайджанское, если это вообще не кличка, а, может быть, и узбекское, - объяснил тот и, заметив замешательство Сергея, который даже ствол опустил, перешел на более развязный тон:

– Братва, ошибка получилась, надо бы извиниться. Я вижу, что ты с понятиями, - указывая на наколки на руках Лысого, сказал усатый, - я ведь тоже сидел.

– Встань, покажись, - коротко приказал Сергей.

Тот послушно выполнил требование.

– Что-то я не вижу знаков отличия. Хорошо хоть нет "короля всех мастей", - засмеялся Сергей и посмотрел на Сопко.

– Я не пидар, - встрепенулся усатый.

– За что торчал, где и сколько?
– вопрос Анатолия прозвучал угрожающе.

Потупив взгляд, кавказец что-то прошептал.

– Громче, сука, - цедя слова сквозь зубы, произнес Сергей.

– Год за спекуляцию, - повторил усатый.

– Когда?

– Три года назад.

– Где?

– Под Грозным.

– Заткни хлебало, барыга, - бросил Анатолий, - нет на тебе петушиного клейма только потому, что ты, сука, кочумал у себя в Чечне. Попал бы ты в сибирские лагеря или куда-нибудь на Урал, тебе бы быстро духовку прочистили за твое гнилое помело, а то верняк, что какой-нибудь родственничек тебя грел. Ну-ка, пацаны, поучите вежливости этого акробата, - обратился он к боксерам.

Казалось, что те только и ждали сигнала.

На тело бывшего спекулянта обрушился шквал точных ударов. Не давая своей жертве упасть, они профессионально, подобно заправским футболистам, пассовали друг другу голову усатого.

– Хватит, а то замочите, - остановил их Писарь, - лучше займитесь Иналом.

Нехотя прервав экзекуцию, Рембо, как называл одного из них Лысый, плеснул в лицо лежащего без сознания горца, столь неосмотрительно впустившего визитеров, воды из граненого стакана.

Тот открыл глаза.

Наклонившись к нему, Сергей спросил:

– Говорить можешь?

– Могу, - пробурчал тот, снова усаживаясь на стул, - вы нас бьете за то, что мы черные, или у вас претензии к чеченцам?

– Нет, милый, - произнес Никитин, - у нас нет ненависти к вашему народу, и твоего кореша мы бы не трогали, если бы он не стал перед нами гнуть пальцы. Нам нужен Мирза или кто-то из его людей.

– Но я правда его не знаю, - проникновенным голосом сказал Инал.

На миг Сергей задумался, а затем спросил:

– А может, ты знаешь Махмуда?

– Рафиева, - уточнил Инал, - Махмуда знаю.

Он живет на Воздухофлотском проспекте, я у него как-то "дурь" покупал, у него много было. С ним еще двое живут в квартире. Только дел у меня с Махмудом общих не было. Я азерам не доверяю, у них в голове одно - подешевле купить, подороже продать.

– А ты националист, - ухмыльнулся Толик, - а может, знаешь Паллада?

– Нет, никогда не слышал, - объяснил Инал.

– Ну что будем с ними делать, - спросил Сопко, - может, того?
– он качнул в руке пистолет.

– Оставь, - протянул Никитин и направился к выходу.

Выйдя на улицу и усевшись в машину, Толик, обращаясь к другу, спросил:

– Что дальше?

– Будем искать Паллада, - сказал Сергей, - другого ничего не остается.

– Разве что кто-нибудь объявится на их хазе, - предположил Лысый, имея в виду съемную квартиру, в которой проживал покойный Махмуд со своими приятелями...

***

Еще два дня бесполезных поисков и утомительного ожидания не принесли никаких результатов.

Безмерно вымотанный Никитин, вопреки привычке, проспал до полудня.

Встав с постели и удивленно глядя на циферблат настенных часов, он созвонился с Кориным У того тоже не было никаких новостей. Их разговор прервал звонок в дверь. Извинившись, Сергей положил трубку рядом с телефонным аппаратом, открыл дверь.

На пороге стоял встревоженный Сопко:

– Писарь, собирайся!

– Что такое?

– Крытого мусора повязали, - одним духом выпалил гость.

– Погоди, я мигом, - еще не зная, чем он может помочь Кроменскому, ответил Сергей.