– Нет, Лысый, ты уж извини, - отказался он, - меня в Москве такая девочка ждет, что все остальные просто фуфель.

– Понятно, любовь, - протянул Сопко, - честно говоря, я думал, что ты никогда не женишься.

Скупой ты на чувства.

Сергей ухмыльнулся:

– Я и сам всегда так думал. Но вот она, пруха.

Знаешь, друг, если, даст Бог, все будет хорошо, то Мирза - это моя последняя жертва. Завяжу.

– Ого, оказывается, я тебя совсем не знал, - присвистнул от удивления Лысый и с провокационной интонацией спросил:

– Слово?

– Слово, - твердо закончил Никитин.
– Слово пацана!

Во время этого диалога к ним подошел Поликарп.

– Ну, чего мнешься?
– спросил его Сопко.

– Азер скопытился, - ответил Карпуха, при этом его лицо исказила такая гримаса, будто в этом виноват исключительно он.

– Да, этот круче лондонского потрошителя будет, - сказал Сергей.

Тем временем мирзоевский родственник пришел в себя.

– Ну что, Паллад, попробуем еще раз поговорить, - предложил Никитин.

– Мирса шивет в Берлине, - шепелявя, выдавил из себя кавказец, домашнего атреса не снаю, а офис у него на улице Курфюрстентам, около соосада. Насывается - фонт помощи бешенцам ис республик Кавкаса.

– Как его настоящее имя?
– допытывался Сергей.
– Зачем он прислал вас сюда, сколько в вашей бригаде человек? Кто они?

– Его совут Самит Мирсоев. Всего у нас человек твести, но реальных бойсов около пятитесяти. Савтра в Киев приетет Руслан со своими лютьми, он отин ис лутсых, - теперь Паллад подробно отвечал на все поставленные вопросы.

– Зачем?

– Вместо Махмуда, штобы убить нескольких биснесменов. Мирса хотел стравить мешту собой украинских авторитетов.

– Где они остановятся?
– вмешался в допрос Анатолий.

– У меня, - Паллад назвал адрес, а затем, заискивающе заглядывая в глаза Никитину, взмолился:

– Только не говорите никому, што я раскололся.

Мирсоев убьет всю мою семью.

– Не дрейфь, черножопый, он не успеет, - пообещал Сергей.

Друзья направились к выходу, не обращая внимание на крики азербайджанца о том, чтобы они не оставляли его с Горбатым.

Выйдя на улицу, Сопко спросил:

– Что будем с ним делать?

– Ну не лечить же его, - грубо бросил Никитин и добавил, зло глядя другу в глаза:

– Они бы нас не отпустили. Это война.

– Не базарь со мной, как с сопливой телкой, - огрызнулся Лысый, - я спросил - ты ответил. Все замяли. Под лед суку.

– Завтра сделаем засаду на квартире у черного, - переходя на другую тему, задумчиво произнес Сергей, - хотя нового ничего не узнаем.

– Может, ты отдохнешь, а мы сами справимся, - предложил Анатолий, можно сегодня в баньку сходить, я девочкам позвоню.

– Нет, Лысый, ты уж извини, - отказался он, - меня в Москве такая девочка ждет, что все остальные просто фуфель.

– Понятно, любовь, - протянул Сопко, - честно говоря г я думал, что ты никогда не женишься.

Скупой ты на чувства.

Сергей ухмыльнулся:

– Я и сам всегда так думал. Но вот она, пруха.

Знаешь, друг, если, даст Бог, все будет хорошо, то Мирза - это моя последняя жертва. Завяжу.

– Ого, оказывается, я тебя совсем не знал, - присвистнул от удивления Лысый и с провокационной интонацией спросил:

– Слово?

– Слово, - твердо закончил Никитин.
– Слово пацана!

Во время этого диалога к ним подошел Поликарп.

– Ну, чего мнешься?
– спросил его Сопко.

– Азер скопытился, - ответил Карпуха, при этом его лицо исказила такая гримаса, будто в этом виноват исключительно он.

– Ну и хрен с ним, - констатировал Лысый, - камень ему на шею и в Днепр.

Выслушав указания, Карпуха повернулся и ушел.

Минут через тридцать в комнату, где сидел Сергей, вошел Ваня Барсучок:

– А Толяна нет?

Никитин отрицательно покачал головой:

– Что случилось?

– Мы черного с моста сбросили, - ровным, ничего не выражающим голосом сообщил Иван.

– Молодцы, - Сергей явно был занят своими мыслями и скорее отмахнулся, чем ответил, - пойди Толику скажи.

Барсучок вышел и закрыл за собой дверь, оставив Никитина в раздумье...

Глава 7

Да, Тахир сдержал свое слово - он действительно разыскал русского кольщика, - судя по обилию синевы не теле, явно с уголовным прошлым.