– Все это ерунда, - отмахнулся Сергей, - давай поговорим о чем-нибудь другом.

– Например...

– Например о нас, - предложил он.

Лицо девушки тронула легкая тень печали:

– Сережка, я так за тебя волнуюсь. Неужели у тебя недостаточно денег для спокойной жизни?

– Не в этом дело, - взгляд Никитина стал серьезным, - просто я не представляю себя греющим ноги у камина. В моей жизни очень много впечатлений, азарт - вот что движет мной. Хотя последнее время благодаря тебе, - он бросил в ее сторону благодарный взгляд, - я готов пересмотреть свою точку зрения. Однако это будет не раньше, чем я доведу до конца дело, которым сейчас занимаюсь.

– Как бы я хотела, чтобы это так было, - из ее груди вырвался протяжный вздох.

– Еще я хочу, чтобы ты знала, что у меня в жизни есть друзья, как бы они ни были тебе неприятны, никогда не становись между мною и ими.

И еще я хочу тебя попросить не вмешиваться в мои дела. Помни, что я взрослый, самостоятельный человек, и все, что я делаю, вызвано либо моим желанием на то, либо обстоятельствами, не оставляющими мне другого выхода.

– Я люблю тебя, Сергей, - прошептала Вика, и слова эти прозвучали просто и безыскусно, - и никогда не осужу тебя ни за что, но я боюсь именно обстоятельств.

– Что-то грустный получается у нас вечер, - Сергей потянулся за очередной сигаретой, - давай не будем об этом сегодня говорить. Все может произойти, меня могут посадить, убить, покалечить.

Обещай мне, что если подобное случится, ты начнешь новую жизнь. Я не хочу, чтобы ты меня ждала из зоны, пожизненно носила по мне траур или была сиделкой у постели инвалида.

– Перестань, - у Вики на глаза навернулись слезы.

Сергей быстро вышел из-за стола и, протянув ей руку, сказал:

– Пойдем потанцуем.

Контраст между его приглашением потанцевать и предыдущей тирадой был столь велик, что Вика усмотрела в этом нечто веселое и, засмеявшись, послушно отдала себя в объятия любимого человека.

Больше за этот вечер не было сказано ни одного грустного слова. Они пили вино, танцевали, рассказывали друг другу старые анекдоты и, счастливые, вернулись домой.

– Сережа, вам звонили из Киева, - вместо приветствия сказала Вера Львовна, - Кроменский Николай.

– Спасибо, - поблагодарил ее Никитин и, не "откладывая в долгий ящик, набрал номер Крытого.

– У нас есть новости, - сообщил киевский авторитет, - приехали гости, Лысый их встретил радушно, как и должно быть. Они сообщили, что их родственники затерялись в Одессе. Те, которые гостили в Крыму, может, помнишь?

– Помню, - переваривая услышанное, протянул Сергей, - а кто их там встретит?

– Лысый сам поедет в Одессу к нашему другу, - Никитин понял, что под "другом" Крытый имеет в виду Соловья, - они вместе поищут гостей. С Божьей помощью не дадут им пропасть.

– Надеюсь, что все пройдет удачно, - сказал Сергей, - может, мне тоже выехать?

– Не надо, там его нет, - Кроменский имел в виду Мирзу, - кстати, с его адресом тоже проблемы.

– Постараюсь найти, - пообещал Никитин.

– Пока не забыл, запиши адрес Германа, он окажет тебе посильную помощь Крытый продиктовал адрес и несколько телефонов своего приятеля в Берлине.

Как только Киев дал отбой, Сергей тут же позвонил Васе Доктору и договорился с ним о встрече назавтра.

– Я к тебе завтра заеду, - пообещал он, - с будущей женой.

На следующий день в назначенное время Сергей с Викой пришли к Василию Григорьевичу Корину.

Василий Григорьевич и его жена Галина Никаноровна по случаю предстоящего знакомства принарядились: сутулая фигура Доктора, облаченная в серый шерстяной костюм, застыла на пороге; Никитину почему-то бросился в глаза старомодный галстук. Зрелище было несколько комичным - Корин никогда не носил костюмов, а уж тем более галстуков. Пиджак сидел на нем мешковато, нелепо застегнутый на все пуговицы, а галстук явно мешал дышать, от чего Доктор беспрерывно дергал головой из стороны в сторону, как бы желая избавиться от обременительной детали туалета.

Сергей откровенно рассмеялся:

– Ну ты даешь, Григорьич, ничего не видел более потешного!..

– Хватит тебе потешаться, - рассердился Доктор, - давай уж, знакомь.

Сквозь смех Сергеей с трудом выдавил из себя:

– Это... Вика, моя будущая.., жена, - и утирая выступившие слезы, указал на Доктора и его жену, - а это... Василий Григорьевич.., ох, не могу, - и каким-то образом совладав с приступом смеха, закончил:

– а это Галина Никаноровна.

– Ладно, поржал и будет, жеребец, - Доктор резким движением сорвал с шеи галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Затем, обращаясь к жене, бросил: