– Все-таки попробуй объяснить.

Он внимательно посмотрел на жену, словно пытаясь понять, в самом ли деле ее интересуют его соображения.

– Я англичанин, – заговорил он, тщательно взвешивая каждое слово. – Англия – моя страна, король Георг – мой король. И король, и страна могут рассчитывать на мою преданность. В прошлом я готов был рискнуть жизнью ради Англии, и сделаю это без колебаний, если понадобится. Утром ты говорила, что роль хорошенькой женщины стала твоей второй натурой… хотя я нахожу эти очки, сидящие на твоем носике, все более и более соблазнительными, – Он выразительно ухмыльнулся, но тут же снова стал серьезным. – Я шестой виконт Бомон, это вошло в мою плоть и кровь, стало частью моей натуры. Англия – моя родина. Авалония не представляет для меня никакого интереса, как и наследственный титул в ней. Она не вызывает во мне сыновних чувств. Для меня Авалония – точка на карте, и только. Я не испытываю никакого желания даже побывать в этой стране.

– Знаю, ты сочтешь это меркантильностью с моей стороны, хотя я очень стараюсь изменить свой характер, но послушай, Рэнд! – Джоселин глубоко вздохнула. – Ты мог бы стать принцем, или, точнее, ты уже принц. Настоящий! Только подумай обо всем, что связано с этим словом. Богатство, положение… все!

– А ты тогда могла бы стать принцессой, как мечтала. – Он криво улыбнулся, однако глаза его остались серьезными. – А теперь, зная, что это никогда не исполнится, ты не думаешь, что… не сейчас, а когда-нибудь… ты могла бы чувствовать себя счастливой, оставаясь просто виконтессой? Леди Бомон, а не принцессой Джоселин?

Сердце затрепетало в груди Джоселин.

– Леди Бомон? – Она шагнула к мужу. – А не принцессой Джоселин? Вот выбор так выбор. Надо подумать.

Она подошла к нему вплотную, положила руки на грудь, затем обхватила за плечи.

– А если я останусь леди Бомон, останется ли со мной лорд Бомон?

– Если только он тебе нужен… – Рэнд порывисто обнял ее и привлек к себе. – У меня нет ни малейшего желания освободиться от брачных уз, Джоселин.

– Значит, никакого аннулирования не будет? – Она заглянула ему в лицо.

– Нет, – твердо сказал Рэнд, и чувство, которое при этом она прочла в его глазах, несомненно, было любовью.

– Прекрасно. Кроме того, твой дядя абсолютно прав, – усмехнулась она. – Титул принцессы мне вовсе не к лицу, то ли дело леди Бомон.

Рэнд засмеялся и прильнул губами к ее губам в долгом, нежном, восхитительном поцелуе. И она целовала его, твердо зная, что счастлива будет оставаться леди Бомон всю свою жизнь, и ощущая нараставшее желание, которое мог утолить только лорд Бомон. Он поцеловал ее в шею, и она с восторгом втянула в себя воздух, замирая от предвкушения. Он сжал губами мочку ее уха, и у Джоселин промелькнуло в голове, успеют ли они добраться до кровати, а если нет – насколько жестким окажется пол в этой комнате.

– Держись подальше от Алексиса, – вдруг прошептал он ей на ухо.

Джоселин словно окатили ушатом холодной воды. Она вскинула голову и посмотрела мужу в глаза.

– Что ты сказал?

Он ответил ей твердым взглядом.

– Ты меня хорошо слышала.

– Нет, я, должно быть, ослышалась. – Она высвободилась из его рук и отступила на шаг.

– Сомневаюсь, Но я с удовольствием повторю это снова. Держись подальше от Алексиса. Мне не нравится то, как он смотрит на тебя, и более того… – Он скрестил на груди руки. – Мне не слишком нравится и то, как смотришь на него ты.

– Ты мне не доверяешь? – прищурилась Джоселин.

– Я не доверяю ему, – веско произнес Рэнд. – У него, понимаешь ли, сложилась определенная репутация. Он очень постарался, чтобы ее заслужить.

– И ты считаешь, что я слишком… – Она стиснула зубы. – Глупа, чтобы это понимать?

– Конечно, нет. Но ты молода и поэтому можешь не устоять перед таким человеком, как он.

– Считаешь, что я способна изменить тебе? – воскликнула она.

Рэнд колебался только миг, но и его было достаточно.

– Не умышленно, разумеется. Алексис – обаятельный человек, а ты, несмотря на удачный сезон, все еще слишком неопытна…

– Разве ты не предоставил мне возможности набраться опыта? Я имею в виду опыт общения с мужчинами такого сорта.

Он разговаривал с ней так, словно она была несмышленой крошкой, которой приходится разжевывать азбучные истины. Такая манера заставляла ее испытывать унижение и одновременно приводила в ярость.

– Ты можешь, сама того не желая, увлечься, забыться…

– Забыться! – Джоселин не верила собственным ушам. – Ты считаешь, я способна позволить себе забыться настолько?

– Но ведь я… заставлял тебя забыться.

– Ха! Насколько мне помнится, мы оба забывались одинаково.

– Правильно. Но ведь однажды ты собиралась на свидание с ним наедине, – многозначительно напомнил Рэнд.

– Не для того, чтобы забыться!

– Может быть, но я не сомневаюсь, чего именно хотел добиться от тебя Алексис во время того несчастного свидания.

Джоселин задрожала от гнева.