Перед рассветом шторм стал заметно ослабевать. Встревоженный ночным обыском среди команды, Каспарский не мог заснуть. Он поднялся на капитанский мостик и осмотрел горизонт. Да, скоро можно будет покинуть бухту и следовать дальше.

– Дойдем до Одессы без Волгина и Чумака?
– спросил Каспарский у механика.

– Не справимся, Александр Янович. На Волгине держалась вся ходовая вахта в кочегарке. А Чумак был главной опорой у меня в машинном отделении, - ответил механик.

– И оба оказались смутьянами, большевиками, черт возьми! Случись это в Одессе, мы не стали бы горевать. А здесь, в этой дыре... Конечно, утром набежит орава безработных, но нам нельзя задерживаться. Пройду-ка я в полицию...
– сказал Каспарский и зашагал к сходням.

Через несколько минут он скрылся в предрассветной мгле, направляясь в город.

Железнякова привели в полицейский участок Приморского района. Там было уже много арестованных. Все они находились в подвальном помещении. Оттуда их вызывали поочередно в канцелярию на допрос, после чего одних отправляли в городскую тюрьму, а других награждали крепкими тумаками и выталкивали на улицу.

"А вдруг начнут проверять, действительно ли я служил на пароходах? Могут обнаружить, что паспорт у меня не настоящий...
– тревожно думал Анатолий".

Рядом на каменный пол сел человек. Он показался Железнякову знакомым, но Анатолий сразу не мог вспомнить, где встречал его раньше,

– Ищи бродягу в тюрьме, а пьяницу в кабаке, - шутливо сказал незнакомец, обращаясь к Анатолию.

– Но я не пьяница и не бродяга, - резко ответил Железняков.

– Не обижайся, дружище. Давай познакомимся хоть здесь.
– И незнакомец протянул ему руку: - Дмитрий Старчук. Вывший машинист эскадренного миноносца "Керчь", а теперь вот безработный. И даже в полицию угодил!

Анатолий наконец вспомнил, как он впервые встретился со Старчуком - на пристани возле несговорчивого усатого контролера.

– Анатолий Викторский, кочегар, - сказал Железняков, отвечая на рукопожатие.

Знакомство с бывалым черноморцем обрадовало Железнякова. Он почувствовал себя уже не таким Одиноким.

– За что тебя приволокли сюда?

– Об этом надо у них спросить, у драконов, - негромко ответил Анатолий.

К ним подошли двое арестованных матросов.

– Прошу прощения, - заговорил матрос с большими, длинными усами. Кажется мне, что это ты приплывал вчера на "Принцессу"?

– А если и так?
– хмуро и нехотя ответил Железняков, вспомнив, как враждебно встретили его на судне.

– Да ты не смотри на нас волком, братишка! Держи пять! Прозываюсь Василием Чумаком.

– Волгин. Кочегар, - представился второй и добавил: - А ты молодец, браток, что не оставил без работы старика Непомнящего. Благородно поступил...

На этом разговор их прервался. Загремел железный засов у дверей, и в подвал вошел полицейский.

– Какие здесь с "Принцессы", выходи!

– Пошли, Вася!
– сказал Волгин Чумаку.
– До счастливой встречи, братухи, - бросил он на прощанье Железнякову и Старчуку.

Снова явился полицейский.

– Викторский!
– крикнул он.

Сидевший за деревянной загородкой долговязый полицейский офицер с остроносым желчным лицом громко распекал кого-то по телефону:

– Дурак! Болван! Что не ясно! Арестовать! Доставить сюда немедленно! Швырнув телефонную трубку на рычаг, он уставился воспаленными глазами на Железнякова.
– Фамилия?

– Викторский.

– Имя?

– Анатолий...

В этот момент в помещение буквально ворвался Каспарский. Офицер поднялся из-за стола и услужливо открыл дверцу перегородки.

– Проходите, господин Каспарский. Пожалуйста, присаживайтесь. Чем обязан столь неожиданному да еще такому раннему визиту?

Не замечая Железнякова, Каспарский, поздоровавшись с дежурным полицейским, возбужденно заговорил:

– Я буду жаловаться самому главнокомандующему Кавказской армией! Вы задерживаете мой пароход с больными и ранеными! Мне надо срочно везти их в Одессу. Там меня ждет военный груз...

Судя по тому, как разговаривал Каспарский с дежурным, можно было догадаться, что бывший контрабандист не чужой человек в этом учреждении.

Выслушав разгоряченного Каспарского, офицер мягко сказал:

– Сейчас ваших молодчиков допрашивает сам начальник участка...

– В чем они обвиняются?

– Солдат агитировали против войны, что ли... Не знаю точно. Но вы не волнуйтесь, господин капитан, найдете других. Стадами ходят безработные...

– Я не могу взять любого голодранца!
– вспылил Каспарский.
– Мне нужны люди, умеющие работать в машинном отделении и в кочегарке.