"Господи!
– воскликнул я про себя, - я же не запер дверь!" Катю будто неведомая сила отнесла в сторону на соседний стул, она сгребла одним движением коттоновую рубашку у себя на груди в том месте, где не успела застегнуть пуговицы.

Поодаль от меня сидела молодая проститутка и застегивала свои злополучные пуговицы, на столе у меня лежала в стороне раскрытая библия, и это кабинет директора!

Едва я успел захлопнуть книгу и сунуть ее в верхний ящик стола, как в кабинет, не дожидаясь ответа на вторичный стук, вошел участковый милиционер! Он приостановился, словно оценивая ситуацию, присмотрелся к девочке. Катя сидела согнувшись, полубоком от участкового.

От сокрушительных ударов сердца у меня подрагивала голова, руки дрожали, и я их убрал со стола на колени.

– Здравствуйте, - наконец-то решился негромко вымолвить я.

– Здравствуйте!
– громыхнул тяжелым голосом участковый.
– Чем занимаетесь?
– поинтересовался он.

– Вот, - указал я кивком на Катю.
– Профилактическая беседа. Уговариваю Катю, после десятого поступать в культпросветучилище.

– После десятого на постоянную работу в беседку?
– громыхнул милиционер.
– А, Катька?

– А вам какое дело!
– повернулась к нему девочка. Тайком она уже успела дозастегнуть все оставшиеся пуговицы, и теперь ее могло выдать лишь раскрасневшееся лицо и вспотевшая челка.

– Ты что, здесь физзарядкой занималась?
– хохотнул он.

– Танцевала!
– ядовито выкрикнула Катя.

– С голой задницей?
– прищурившись, подморгнул мне лейтенант и состроил отвратительную гримасу девочке.

– Да нет!
– опомнился я.
– Она в самом деле танцевала!

– С чего это вдруг?!
– спросил, недоумевая, милиционер.

– А просто так!
– выкрикнула девочка, вскочила со стула, схватила пальто и выскочила из кабинета под звериный хохот участкового.

– Ишь ты!.. Ха-ха-ха!..
– крикнул он и вдогонку успел шлепнуть Катю по заднице своей громадной рукой.

Я молчал. А что я мог сказать!..

"Однако я очень чувствительно на все прореагировал!" - мысленно подчеркнул я свое состояние.

– Сергей Александрович!
– властно обратился ко мне участковый.
– Я тут у вас в кабинете с одним человеком побеседую, - он даже не спросил разрешения.

– Да, да, пожалуйста, - не задумываясь согласился я, будто вслух для самого себя, потому что лейтенант даже не обратил внимание на мое согласие, ибо в это время он уже громыхал раскатисто своим голосом в малое фойе:

– Тряпкин!.. Заходи сюда!..

В кабинет зашел Тряпкин: худой, длинный, но плечистый, лет тридцати пяти. Они оба, участковый и Тряпкин, прошли по кабинету и сели друг против друга, точно явились ко мне на прием...

Тряпкин выглядел ужасно, на руках всевозможные завитушки татуировок, переносица вмята и сдвинута в сторону, глаза грязного цвета, губы тонкие, жестокие, лицо длинное, лоб скошенный, волосы короткие, ежиком. В руках он перебирал по кругу замусоленную шапку, сидел в расстегнутой фуфайке, на груди красовалась тельняшка, на шее висела половинка потрепанного шарфа. Участковый начал:

– Ну что, косой! Я твою блатхату скоро прикрою... Когда прекратишь?

– Клянусь я, Сень, - обратился Тряпкин к милиционеру.
– Я не знал. Вот, на палец - отрежь, если не так!

– Да пошел ты к черту со своим пальцем! Все ты прекрасно знал! Баланду мне заправляешь!

– Нет, Сень... Слышь, я правду говорю, - участковый отмахнулся рукой.
– Ну вот, не веришь!
– сказал Тряпкин.
– Ну не знал я!.. На палец, вот, держи!.. Режь, если знал! Гадом буду, не знал!

– А что это за запах?
– спросил участковый, вынюхивая воздух вокруг себя.

– Сень, ты че?
– недоумевая спросил Тряпкин.

– Сергей Александрович, вы чувствуете, чем пахнет?
– обратился милиционер ко мне.

– А чем, я что-то не чувствую, - удивился я.

– Ну как же чем, перегаром! Кто же это пиво пил, а?
– пристально прищурившись, поинтересовался участковый, то ли у меня, то ли Тряпкина, и я насторожился... Дело в том, что я утром, сегодня, и в самом деле выпил за завтраком стакан пива... "Ну и нюх же у Дубинина!" - притаившись, подумал я.

– Сень, я чист, как стеклышко... Вчера - да... Сегодня...

– Да нет же, - не отступал участковый.
– Пивом же прет вовсю!
– и он еще раз принюхался.

Но тут в кабинет постучались.

– Войдите, - поскорее выкрикнул я своему спасителю. Я испытывал угрызение совести перед ни в чем неповинным, трезвым Тряпкиным, но не мог же я признаться Дубинину!

Спасителем оказался мой кассир. Он принес мне письмо из кинопроката. Я распечатал конверт, кассир стоял и ожидал, что там. Я прочел. В деловом тексте говорилось, что наш кинотеатр имеет некую задолженность за конец прошлого года и что по этому поводу мне надлежит срочно явиться в кинопрокат для выяснения причины задолженности. Я сообщил об этом кассиру, тот пожал плечами и посоветовал поехать в кинопрокат с бухгалтером, и сегодня же. В письме красовалась приписка: "...в случае... прекратится выдача кинофильмов по плану".