"И пришел Ангел Господень из Галгала в Бохим, и сказал: Я вывел вас из Египта и ввел вас в землю, о которой клялся отцам вашим - дать вам, и сказал Я: "Не нарушу завета Моего с Вами во век.

И Вы не вступайте в союз с жителями земли сей; жертвенники их разрушьте". Но вы не послушали гласа Моего. Что вы это сделали?

И потому говорю Я: не изгоню их от вас, и будут они вам петлею, и боги их будут для вас сетью.

Когда Ангел Господень сказал слова сии всем сынам Израилевым, то народ поднял громкий вопль и заплакал.

От сего и называют то..."

В дверь неожиданно резко постучали... Я замер... Постучали еще раз, внушительнее.

– Да!
– выкрикнул я.
– Войдите, - и испуганно притаился за столом, сидя. Дверь уверенно раскрылась нараспашку! В кабинет вошла, вот я совсем не ожидал, Катя! И я успокоился.

Кате было всего четырнадцать лет, живет напротив кинотеатра, известна своим легким поведением. Частенько я замечал, как три-четыре подростка затаскивали ее по вечерам в одну из беседок кинотеатра за плетень из дикого винограда.

Катя очень красивая: курносая, круглолицая, с голубыми глазами, через плечо толстая белая коса крепко заплетена.

Эта девочка мне нравилась своим прямым и игривым нравом.

– Можно?
– спросила она.

– Ты же уже вошла, - и видишь, что я не против. Значит, проходи! сказал я.

– И правда!
– воскликнула театрально Катя.

– Ты по делу?
– спросил я.

– Нет, - сказала она, - просто поболтать!.. Мне можно раздеться?

– Конечно... Вон, пальто на вешалку повесь.

– Да вижу я, куда вешать...

– А что тогда спрашиваешь?!!

– Проверить: злой ты или нет, Сергей Александрович.

– Как видишь, добрый!

– Это еще надо подтвердить!
– сказала Катя.

– Если надо, подтвердим!
– отпарировал я.

Катя сняла пальто. Я не встал ей помочь, потому как сомневался, что подобные манеры с моей стороны окажутся в ее стиле.

Она еще никогда не заходила ко мне в гости. Изредка мы переговаривались в малом фойе или на улице, да и то больше по части порядка. А сегодняшнее посещение меня удивило. Словно выявилось подземное течение и потекло серебристым ручейком снаружи...

Теперь, раздевшись, Катя выглядела совсем привлекательно! Ее отец работал директором бетонного завода, и одевалась она внушительно! На Кате уютно и красиво сидели короткая джинсовая юбка, индийская, с золотыми переливами на черном фоне, кофточка.

Катя растегнула кофточку, и под ней обнаружилась приталенная коттоновая рубашка. На правой руке у девочки сиял золотой перстень с граненым рубином. Катя, проходя от вешалки, не останавливаясь, по пути захватила стул и села на него слева от меня, облокотившись на стол.

Мы смотрели друг на друга.

– Ну, что?
– спросила она.

– Ничего!
– ответил я, будто вовлекаясь в игру.

– Что у тебя новенького, Сергей Александрович?

– Да вот же, ты пришла!
– сказал я и протянул руку, провел указательным пальцем Кате по носу, едва прикоснувшись к нему.

– А дальше что?
– спросила она.

Настроение у меня поднималось, я отодвинул библию в сторону.

– А ты хотела бы что-то еще?
– спросил я, не отводя глаз от Кати.

– Ну, ты же сам хочешь, я вижу!
– сказала девочка, нагловато улыбаясь мне в лицо.

– Да... Нюх у тебя собачий!
– сказал я.
– Хочу!

– Так в чем же дело, давай, - предложила Катя.

С минуту я молчал и сидел неподвижно. Во мне шла борьба!

Снова меня щекотало и подталкивало на решительность соблазнительное чувство свободы прикосновений! Но ей же четырнадцать лет! "Решайся или не решайся!" - диктовал я себе.
– "Раз уж ты впустил птичку, то... ты уже решился! И все остальное будет лишь отговорками!"

Я подсел поближе к девочке и посмотрел ей в глаза. Больше я ничего не говорил Я расстегивал пуговицы на коттоновой рубашке. Катя едва водила плечами, и ее груди казались отзывчивыми, оживали в моих ладонях!..

Я почувствовал прилив неистового наслаждения во всем своем теле. Я не ведал, что я творил!..

– Ой, Сереженька!.. Хватит... Не могу... О-е-е-е-ей!..
– металась Катенька. Наконец все закончилось.

Катя медленно встала с моих коленей и только начала застегивать рубашку, как в кабинет кто-то требовательно постучал!