– Старина!
– заскрипел он, обращаясь к Алексу.- Твоя очередь подошла!

Совсем нюх потерял? Без пива останемся!..

– Так вы живы!
– поразился Алекс, перебирая мелочь.

– Угу,- одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.

3 мая 1986 г.

Алексей Бугай

ПРЕСТОЛОНАСЛЕДНИК

– Царь я или не царь?
– завопили где-то в углу.

Послышался звон разбитого стекла, перевернулся стол, полилось пиво. Фухе медленно поднял голову.

– Царь, царь!
– послышалось отовсюду, и буяна с трудом усадили.

За окном продефилировал Габриэль Алекс. Он глупо ухмылялся и подавал Фухе таинственные, только ему понятные знаки. Пункс торжественно возвышался напротив Фухе за столиком и вытирал рот тыльной стороной ладони.

– Ну и?..- продолжал мысль комиссар Фухе, прерванный самозваным монархом.

– Ну и никаких следов,- в тон ему сообщил Пункс.- Бьемся уже неделю...

В ту же секунду угомонившийся было самодержец открыл террор. Было казнено несколько дюжин стульев, бокалы порхали над головой, как бабочки, скончался стол на шесть посадочных мест.

– Царь я или не царь?
– то и дело доносилось справа, слева и сверху.

Пункс пригнул голову. Мимо окна, как темная неумытая туча, проплыл Габриэль Алекс, неистово гримасничая. На царя навалились сразу четверо.

– Ну и?..- поощрительно продолжал Фухе. Возле него на полированной поверхности стола небольшим стадом толпились пустые пивные кружки.

– Корона с бриллиантом в шестнадцать каратов - раз,- стал загибать пальцы Пункс,- портсигар чистого золота с изумрудами, подарок королевы Елизаветы, шестнадцатый век - два... Мамочки мои!..

Распоясавшийся государь последовал в изгнание, а вдогонку за ним устремились пустые кружки, одна из которых угодила Пунксу в спину.

– И никаких следов...- начальник поголовной полиции печально развел руками и поморщился.- Буквально ни одного...

На противоположной стороне улицы из-за мусорного бака выглянул Габриэль Алекс и прошествовал к дверям бара. За ним кривой цепочкой тянулись серые пыльные следы. Внезапно двери распахнулись, и прямо на Алекса высыпалась целая орава царских сотрапезников, что-то бессвязно выкрикивая и топая ногами.

– Царь я?
– кричали они все хором. Алекс выпучил глаза и стал по стойке смирно.

– Может, поможете по старой дружбе?
– убивался Пункс и горестно прихлебывал из кружки.- Сроку два дня осталось - и никакой версии!..

– К черту версии,- зашевелился Фухе.- Тебе что нужно- найти преступника или вернуть ценности?

– И то, и другое,- оживился Пункс.- Желательно, конечно.

– Сто тысяч,- тусклым голосом сказал комиссар.

– Сто тысяч чего?
– не понял Пункс.

– Денег, разумеется.

– Вам?

– Мне, кому же еще?

– Пятьдесят тысяч за преступника и еще пятьдесят за ценности - двойная цена.

– А когда будут результаты?
– поинтересовался Пункс.

За окном раздался грохот. Все посетители бара разом повернули головы. Толпа приближенных к монарху лиц почему-то качала Алекса, причем качала как-то странно: его подбрасывали вверх, задирали головы и глазели, как Алекс шлепался на асфальт плашмя, как жаба, и норовил отползти. Но его снова хватали, снова подбрасывали и расступались. Последний раз он нырнул в мусорный бак, который с грохотом опрокинулся, и из него вывалился Габриэль с криво надетой на голову короной и золотым портсигаром в зубах.

У Пункса отнялась речь.

– Вот тебе и результаты,- невозмутимо констатировал комиссар.

– Царь я или не царь?
– раздалось совсем рядом. Пункс от неожиданности подпрыгнул.

– Да царь ты, царь,- успокоил наместника божьего Фухе и защелкнул монарха в наручники.- Вот, пожалуйста!

Маниакально-депрессивный синдром, сумрачное состояние души - спер драгоценности и спрятал в бак.

В бар на шум забрели двое патрульных полицейских.