Дверь отворилась; появился человек, который вполне мог сойти за санитара. Вполне, если бы не руки - руки профессионального бойца. Разбитые, изломанные, но тем не менее сохранившие удивительную ловкость.

Он сделал несколько шагов к столу, обернулся, бросив мгновенный оценивающий взгляд и вновь повернулся к своему шефу.

– Н-ну?

"Санитар" молча - точно и он слышал инструкции Лангелана - положил перед Банниером на стол какойто предмет. Доктор осторожно взял его и принялся вертеть в пальцах.

В первый момент Стивену показалось, что доктор рассматривает пистолетный патрон. Но он тут же понял свою ошибку.

Банниер держал в руках золотую серьгу, и ее происхождение не вызывало сомнений. Потом он достал платок и тщательно вытер руки, словно кровь на дорогом украшении могла все еще не засохнуть.

Блеснули стекла очков, когда Банниер резко вскинул голову, и, словно дух, вызванный заклинанием, адская головная боль внезапно переполнила все мыслимые пределы. Лангелан покачнулся.

Затем пришла темнота..

Ужасней всего было, что обратный переход произошел почти сразу.

Существование вне времени закончилось - и время поглотило ее, словно древний и ненасытный монстр.

Она лежала на спине; сбитая в комок простыня отброшена в угол постели; но ей не было холодно - густой, обволакивающий воздух комнаты накрывал ее, точно грязная, не стиранная целую вечность попона.

Нечем дышать!

И вдобавок отвратительный, непрерывный скрежещущий звук. Неожиданно Энни осознала: ее собственные пальцы скребут по грязной ткани матраса. Бог знает сколько это продолжалось, но кое-где ногти добрались уже до набивки.

С усилием, которое вызвало слабый стон, Энни поднесла к глазам руку под ногтями набилась серая вата, похожая на грязный мох, точно впитавшая в себя миазмы сотен спавших ранее на этой кровати людей.

Несколько секунд Энни смотрела на эти клочки, потом перевернулась на бок - и ее вырвало. Желудок в мучительно долгих спазмах извергал темную, клейкую массу.

Боже, что со мной ?!

Она наконец села - и это потребовало почти всех сил. Матрас между ее ног был в бурых пятнах подсыхающей крови, кровавые полосы покрывали внутреннюю поверхность бедер.

Господи, меня... Меня изнасиловали!

На какое-то время все остальное стало неважным - где она, и как здесь очутилась, и что было до того, - мысль изнасиловали затопила сознание, и Энни сползла с кровати, точно зверек с перебитым хребтом, и принялась бесцельно кружить по комнате, натыкаясь на предметы и не замечая новых царапин и кровоподтеков.

Дверь в душевую была приоткрыта. Энни заползла в нее, перегнулась через край ванны и в темноте на ощупь включила кран. Струя ледяной воды ударила в затылок.

Энни вскрикнула, но удержалась, вцепившись в чугунные края... Очень быстро она почувствовала, как сводит мышцы шеи, но эта новая боль несла в себе крупицу избавления. Потом она выпрямилась, включила свет и встала под душ -теперь вода была горячей, почти обжигающей.

Через сорок минут Энни, растеревшись широким и грубоватым полотенцем, что было сейчас даже приятно, вернулась в комнату. Первый шок уже несколько сгладился, кроме того, ее стали интересовать другие вопросы, и прежде всего, как все произошло.

Ответ пришел быстро, едва она внимательно осмотрела свои руки. Небольшая гематома в левом локтевом сгибе, кроме того, крошечный, как перчинка, след укола.

"Наркотик".

Она стала перебирать свои вещи - их было совсем немного, и большей частью незнакомые. Но их вид напомнил, откуда они взялись, и это воспоминание вернуло ее к образу мужчины, с которым, который изнасиловал тебя!

"Да нет же, дура! Он подобрал тебя на темной пустынной улице когда? Неделю назад, больше?.."

Энни вспомнила страх, всепоглощающий страх, холодный порыв ветра, несущий сухую пыль, и ожидание чего-то неизбежно ужасного.

Машина.

Красный свет стоп-сигналов. Лицо водителя. Нет, оно было ей незнакомо до той поры... Затем шли обрывки сцен, словно сны: мотель (этот?), выстрел, и снова человек, которого зовут... Она почти вспомнила его имя, но в этот момент вдруг выплыло другое:

"Папка".

Энни бросилась к сумке - ничего. Подушка, лампа с прикроватного столика полетели в сторону.